Похоже, прав дядя Петя старею.
Ничего не могу поделать с тем, что в этом доме руки сами тянутся сделать всё так, как я делала при ещё живых бабушке и дедушке. Душа будто сама тянется к тем временам и просит воссоздать ту атмосферу.
Перед баней я, как обещала, пошла к дяде Пете и тёте Люде.
Можно было бы как раньше зайти в их двор через узкую калитку в заборе, что был между нашими участками, но я не стала этого делать. Сегодня я успела заметить, что у них новая собака, и я не знаю, как она реагирует на непрошенных для неё гостей. Не хватало ещё стать покусанной в первый же день летних каникул.
Поэтому для начала я зашла в соседский палисадник, постучалась в крайней окно и, выйдя из палисадника, ждала, когда мне кто-нибудь откроет.
Калитку двинулась с места, и ко мне вышла тётя Люда. Широко улыбаясь, как и всегда.
- А ты чё как не родная-то? усмехнулась она и сразу меня обняла. Сразу надо заходить. Ты же знаешь, что тебе всегда рады. Ой, как давно я тебя не видела! Какая ты красивая стала! А фигура-то какая! Наконец-то мясом обросла так, от души, хвалить за лишний вес могут только люди старшего поколения.
Я обнимала тётю Люду, зажмурившись как кошка, которую гладят сразу обеими руками.
От соседки пахло домашней выпечкой и немного духами. Она раскачивала меня из стороны в сторону и мягко прихлопывала по спине ладонями. Теплое приятно чувство растеклось в груди. Я словно вернулась домой после долгого путешествия по чужим улицам.
- Как я рада вас видеть! мурлыкала я довольно. А вы-то какая красивая стали! Светлый цвет волос вам так идёт!
- Правда? тётя Люда отстранилась от меня и пригладила свои волосы, собранные в аккуратную шишку на макушке. А мне парикмахерша, представляешь, намудрила что-то с краской, и получился такой цвет. А я-то темный хотела. Как обычно крашу, чтобы седину-то спрятать. А там девка какая-то молодая работает теперь, что-то перепутала. Ба-атюшки святы! Хорошо, не сожгла! Я сначала психанула, потом даже поплакала. А Петька уговорил, что мне и так хорошо. А я в зеркало даже сначала не смотрела на себя. Неделю, наверное. Потом привыкла. Сейчас думаю, перед приездом внуков опять так же покрашусь. Правда, нравится? Освежает, да?
- Ну-у, завела моя бабка свой словесный пулемёт, - нарочито возмущенно протянул дядя Петя, тоже вышедший за ограду. Ты хоть в дом Любку пусти, чаем угости, да рассказывай потом всё, что хочешь.
- Ой! А что это я, действительно?... Проходи, Любаша. У меня всё готово. Проходи-проходи.
Тётя Люда пропустила меня первой войти в ограду, сама зашла следом за мной, а за нами и дядя Петя, который и закрыл калитку.
- Да уже можно было и не впускать Любку. Ты ж уже, поди, всё рассказать успела. Всю свою биографию по пятое колено, - усмехался дядя Петя.
- Ай! махнула на него соседка. Отстань! Много ты понимаешь в женских разговорах. Смотри, Любаш, какие у меня георгинчики в этом году.
И началась экскурсия по многочисленным цветам тёти Люды. Цветы у неё были везде и во всех ёмкостях, которые только могли подвернуть под руку. Здесь и старые резиновые сапоги, из которых росли бархатцы. Здесь и старые металлические чайники, в которых отлично себя чувствовали фиалки. Даже металлическая хлебница со сдвигающейся крышкой была прибита к заборы специально для петунии, которая из неё свисала. И здесь же мотоциклетный шлем, в котором в детстве я успела поездить с Никиткой, тоже нашёл свое конечное предназначение, служа уютным местечком для настурции.
- Как у вас всё красиво! восхитилась я.
- Слыхал?! вопросила тётя Люда, с явным наездом на своего супруга. Красиво! А не помойка с цветами.
- Бабы, - лаконично парировал дядя Петя, махнув на нас рукой. Бесполезно спорить. Жрать пойдёмте.
Мы зашли на веранду, где сняли обувь на ковре-дорожке,
и прошли в дом, откуда исходил просто потрясающий аромат выпечки и, точно знаю, фирменного борща тёти Люды. Только она делает такой потрясающе вкусный борщ с болгарским перцем.
Желудок сжался в голодном обмороке.
- Чувствую ваш борщ, тётя Люда.
- Специально сварила. Твой любимый. Помню, как ты его нахваливала. Ты сметанки добавляй побольше. Не стесняйся, Любаш. Со сметаной и щепки сладки.
- Спасибо.
Мы по очереди помыли руки и сели за стол.
Соседи начала нахваливать своего сына, Никитку, рассказывая, какой он молодец и как много сделал для них. Начиная от пластиковых окон и спутниковой тарелки в доме, заканчивая теплым туалетом, в который он переоборудовал некогда свою комнату.
В общем, нахваливали своего сына, моего бывшего, по всем фронтам.
А я была только рада за него и за них, да ела борщ большой ложкой.
- Вот, что ни говори, а хорошее сейчас время. Всё есть! эмоционально всплеснула тётя Люда руками.
- Ага. Только денег нет, - фыркнул дядя Петя скептически.
- Ай! Тебе всё не так. Столько машин по дорогам ездят. На любой вкус, цвет и размер! А всё говорят, что живём плохо, - с философской ноткой в голосе заключила тётя Люда.
После ужина, за которым мы просидели больше трёх часов и даже выпили немного домашней вишневой настойки, я собралась домой, понимая, что уже поздно, а мне ещё в баню нужно сходить.