Оля, рад видеть, рад видеть, начальник хлопает меня по плечу и жмёт руку, затем бросает взгляд за мою спину. На семейной прогулке?
Здравствуйте, да.
Как ты? Как декрет? Не устала ещё от домашнего заточения?
Я переминаюсь с ноги на ногу, ловя направление его взгляда. Наш с Устиновым брак был тихим, но с моральной точки зрения он был спорным. Формально всё было чисто, однако наблюдательные коллеги легко могли сложить два и два. Особенно такие, как Степурин.
Так вышло, что я перестала быть принципиальной не потому, что изменила себе, а потому что жизнь показала: иногда быть правой значит поступить по совести, а не по инструкции.
Я стала мамой в двадцать девять, говорю начальнику. Материнство для меня осознанный выбор. И как ни странно, я не чувствую себя выброшенной из жизни. Просто она теперь немного другая.
Это хорошо, что в радость.
Как у вас дела?
О, я собираюсь переезжать к сыну в Швейцарию. Здоровье уже не то давление, сердце. Он давно звал нас с супругой, а мы всё откладывали: то дела, то заботы Теперь вот наконец решились.
Кажется, я уже где-то это слышала, но всё равно понимающе киваю. Зачастую такие решения так и остаются словами. Люди годами говорят, что уйдут на пенсию, но продолжают работать, потому что боятся остановиться. Будто без дел перестанут существовать.
Уходить буду постепенно, объясняет Григорий Леонидович. Закрою долги, подберу замену. Но, если честно, кроме тебя никого не вижу.
А как же Степурин?
Разве ты не слышала? удивлённо поднимает брови. Наверное, это как раз было, когда ты ушла в декрет. На него тогда подали жалобу. Фигурант оказался непростым, с серьёзными связями. Подняли всё досье, нашли, к чему прицепиться. Жалеть не стали предложили уйти по собственному.
Ох, надо же
Вот именно. А ты человек с опытом, авторитетом, умом. Я был бы спокоен, зная, что ты вернёшься и всё возьмёшь под контроль.
Он говорит это так буднично, словно забыл, что ещё совсем недавно я вручала подозрение человеку, с которым теперь ношу одну фамилию.
Испытательный срок Саши прошёл без нарушений. Условное осуждение погашено. Юридически он чист, ведёт легальный бизнес. Теоретически ничто не мешает мне вернуться в прокуратуру. Но
Подумай, Оль. Я не настаиваю. До весны ещё есть время. Просто хочется знать, что оставляю всё в надёжных руках, просит Григорий Леонидович, мельком оглядываясь на супругу. Ладно Мне, наверное, пора. Зина собиралась в кондитерскую на первом этаже говорят, у них фантастический яблочный штрудель. Если будет шанс, обязательно попробуйте.
Договорились.
Забрав Димку с площадки, мы идём в торговый центр выбирать подарок для моего отца.
Мама, естественно, не дала ни единой подсказки, поэтому я полагаюсь на Сашу. Любимым зятем он так и не стал, но между ними установился своеобразный контакт. С подколами, вечными спорами и негласной борьбой за моё внимание. Но, похоже, обоих это вполне устраивает.
Купив электрошашлычницу, мы загружаем покупки и коляску в багажник,
усаживаем Димку в автокресло и едем домой.
Всю дорогу я мысленно возвращаюсь к разговору с начальником. Не стану врать: приятно знать, что Степурин больше не у дел. Я стараюсь не злорадствовать, но внутри расправляются крылья.
Открыв телефон, я захожу в браузер посмотреть, чем он занимается сейчас. После родов я полностью выпала из жизни: нянь не было, и вся моя вселенная сузилась до бутылочек, подгузников и прогулок. Новости, слухи, карьера всё это отступило на второй план.
Оказалось, за это время изменилась не только я.
Судя по последним данным, Иван Владимирович Степурин теперь занимается адвокатской практикой в сфере уголовного права. Чтобы перейти из прокуратуры в адвокатуру, ему пришлось пройти переаттестацию и получить соответствующий допуск. Процедура несложная скорее формальность. И, что любопытно, эта новость меня не расстраивает, а наоборот заводит. В голове щёлкает тумблер: если он справился, то я тем более смогу.
И даже лучше.
Мои перемены в настроении не ускользают от Саши.
Пока Димка увлечённо играет в вигваме, затаскивая туда очередную машинку из коллекции, которой его щедро пополняет Денис, муж подходит ко мне сзади как раз в тот момент, когда я собираюсь разогреть ужин. Он трепетно отодвигает волосы на одно плечо и прижимается губами к моей шее.
Расскажешь, о чём так громко думаешь?
Я откладываю приборы, упираюсь ладонями в кухонный гарнитур и прикрываю глаза, позволяя себе несколько секунд слабости.
Прерывистое дыхание обжигает затылок, мысли путаются. Устинов всегда действует на меня именно так. Без исключений.
Григорий Леонидович предложил мне вернуться, произношу, не оборачиваясь. Начальником отдела.
А ты? Хочешь?
Не знаю.
Он делает короткую паузу, и я чувствую, как напрягся. Его руки ложатся на мою талию легко, без нажима, но в этом прикосновении всё: любовь, принятие, поддержка. Абсолютно любого моего решения.
Это из-за меня?
Нет
С учётом того, что ты теперь замужем за бывшим фигурантом Этичным это вряд ли назовёшь.
Зато этот конфликт интересов оказался весьма продуктивным, парирую. А ты сам хотел бы, чтобы я вернулась?