Упираясь одной рукой в тумбу, Устинов плавно качает бёдрами
мне навстречу; второй вытаскивает шпильки из моего пучка, распуская пряди на плечи.
Мне приходится ему помочь, потому что он слишком нетерпелив, не справляется, и в этом почему-то есть что-то ужасно трогательное.
Всё смешивается: сбивчивое дыхание, мой стон и его грубая рука, вплетающаяся в мои волосы.
Стоя на коленях между устойчиво расставленными ногами, я обхватываю член у основания, ловлю волну дрожи и медленно втягиваю в рот, ощущая, как он тяжелеет и напрягается под моим языком.
Оль
Низкий голос прокатывается по предплечьям мурашками.
Я становлюсь натянутой пружиной, когда Саша наклоняется и вытягивает меня вверх одним уверенным движением, взяв под локоть. Шторм в пронзительных зеленых глазах не оставляет никаких сомнений в том, что ждать он больше уже не может.
Выбрав позу, разворачиваюсь к нему спиной. На пол падает китель, слышится звук цокающей пряжки ремня.
Устинов подступает вплотную, собирает мою юбку гармошкой и рывком достает рубашку.
Пуговицы расходятся с характерным треском, ткань разъезжается, оголяя кожу. Его ладони уже на моей груди сжимают, сминают, задевают соски.
Это безумно приятно, и я откликаюсь мгновенно.
Это больно ровно настолько, чтобы возбуждать.
Потянув вниз мои стринги, Саша присаживается, ловко стягивает их до щиколоток и помогает освободить сначала одну ногу, потом другую.
Пальцы скользят по коже, раздвигают набухшие половые губы погружаясь внутрь слишком остро, слишком влажно, слишком нужно.
Ставлю ноги шире, выгибаясь навстречу.
Картинка плывёт, границы размываются, а мир сужается до точки касания. Прежде чем подняться, Устинов прикусывает мою ягодицу, оставляя на ней красный след.
Соскучился, шепчет отрывисто. Не думал, что вообще возможно по кому-то так сильно скучать.
Я вздрагиваю, цепляюсь за край тумбы, не успевая даже выдохнуть, как он уже выпрямляется, прижимаясь всем телом сзади.
Горячее дыхание у шеи, твёрдый член вжимающийся в поясницу и я готова снова задохнуться от той тяги между нами, как у магнитов, что просто не могут не соприкоснуться.
Сердце разлетается вдребезги с первым же толчком.
Повернув голову, ловлю взгляд, больше похожий на вспышку. А следом поцелуй: жадный, глубокий, сбивающий дыхание. Пульс зашкаливает, слюны слишком много, эмоции бьют через край.
Саша кусает, тянет, сосёт губы, врывается между ними языком будто хочет войти в меня целиком. И телом, и душой, и жаждой, копившейся все эти месяцы.
Я отвечаю с тем же безумием.
Мужские ладони соскальзывают ниже. Очерчивают живот, сжимают бёдра. Тормозят, поднимаясь выше буквально на секунду, будто показалось, а потом возвращаются обратно.
Меня ошпаривает. От жара, прокатывающегося по позвоночнику. От быстрого движения бёдер. От мёртвой хватки и вдавливающихся в кожу пальцев, которые задают чёткий ритм.
Каждое проникновение как удар разрядом. Я не сдерживаю звуки: они вырываются сами, вместе с последними остатками контроля. Как и имя, которое я повторяю и готова повторять бесконечно:
Саш Сань Санечка
Мы дышим одинаково сбито. Чувственные мужские губы приоткрыты, взгляд поплыл. В нём так много огня, что я не знаю, как ещё не расплавилась под ним.
Устинов ускоряется, перехватывая меня где-то под грудью. Меняет темп и угол проникновения. Он трахается пластично, с нарастающим нажимом, владея каждым сантиметром моего тела.
Я опускаю свою руку сверху, отрывая пятки от пола. Его щетина колет, губы везде: на виске, щеке, уголке губ. На шее, рисуя влажные узоры и оставляя за собой дрожь, будто каждая точка его прикосновения подключена к моим нервным окончаниям.
Ритмичными выпадами усиливая ощущения, подгибая колени и выключая все мысли до единой, он доводит меня до грани а потом и за неё.
Искры бьют по животу, по ногам, до самого затылка. Я разрываюсь на вдохах, и в этом безумном хаосе, где всё сливается в один мучительный спазм кончаю.
В тебя. Не против? спрашивает Устинов.
Потерявшись в эмоциях, вторю в ответ, почти не узнавая собственный голос:
В меня. Да.
Чувствую, как он вздрагивает всем телом. Входит туго, тяжело, с давлением до сладкой боли и блаженства. Пока стенки не сжимаются вокруг, принимая, вбирая, охватывая.
Он проникает целиком, заполняя изнутри. С протяжным хрипом, вцепившись стальной хваткой, не позволяя отдалиться ни на миллиметр.
Так мою форму ещё не порочили, улыбаюсь, довольно зажмуривая глаза.
Стоим, впаявшись друг в друга до ломоты в костях. Сердце беснуется так громко, что эхом отдает
в висках.
Извини, сипло роняет Саша. Я исправлюсь.
Обязательно, киваю. Одну минуту, я сейчас.
Выскальзываю из его объятий и направляюсь в ванную, поправляя одежду. Пол под ногами качается, в ушах гудит.
Закрыв за собой дверь, я смотрю в зеркало, прижимаю ладони к раскрасневшимся щекам и понимаю, что секс мне идёт.
Я слишком разнежена. Словно растеклась. И, кажется, чересчур счастлива от этой встречи.
У меня не было намерения тянуть интригу, но сказать о беременности напрямую я всё никак не решалась. Хотелось подать новость аккуратно прощупать почву, оценить возможные последствия. Мы с Сашей многое обсуждали, но тему детей на этом этапе обошли стороной.