Есть, товарищ полковник, сделаем.
Вот и хорошо, приступай, закончил командир и махнул рукой, показывая, что младший лейтенант Воробьев, прибывший с командой снайперов в его дивизию на боевую стажировку, может быть свободен.
Иван козырнул и вышел из комнаты.
Штаб располагался
в чудом уцелевшем двухэтажном доме.
Его снайперы столпились у угла и нервно курили. Они прибыли в Зубцов, провинциальный городишко, раскинувшийся на берегу небольшой, по-русски несуетливой речки Вазузы, утром. Позади были месяцы боевой учебы, освоения новой воинской специальности снайпера. Новой для всех: и для бойцов, призванных лишь с началом войны, и для командира, успевшего уже понюхать пороху в финскую кампанию и потому пользовавшегося среди солдат непререкаемым авторитетом.
А прошло уже полгода Отечественной. С ее началом Иван Воробьев был направлен в оперативный батальон охраны Малоярославецкого сектора Московской зоны на должность старшины роты. В октябре часть переименовали в отдельный 239-й стрелковый батальон 23-й стрелковой бригады войск НКВД. Время было тяжелое. Немцы напирали, и воинам-чекистам, вместо охраны тыла действующей армии, коммуникаций и борьбы с диверсантами, то и дело приходилось затыкать дыры в линии фронта.
Когда в начале декабря 1941 года немцы предприняли последнюю попытку прорвать оборону наших войск на юго-западном направлении, батальон оказался единственным подразделением на пути глубоко вклинившихся немецких частей.
После нескольких дней ожесточенных боев, не раз переходивших в рукопашную, ему удалось задержать продвижение гитлеровцев в районе деревень Юшково и Бурцево.
Комбат, КП которого был у самой передовой, охрип, ругаясь с командованием, выпрашивая подкрепление и упрашивая ротных держать позиции.
Положение было критическим. Немцы отчаянно рвались вперед, стремясь во что бы то ни стало захватить железнодорожные станции Голицино и Апрелевка. А если не отбросить прорвавшиеся части, то потеря этих стратегически важных пунктов становилась делом уже даже не дней, а часов.
Тогда решением командующего фронтом сюда был переброшен последний резерв танковый отряд Западного фронта.
Собранный с бору по сосенке, он являл собой жалкое зрелище. Устаревшие БТ и легкие Т-27 были уязвимы и со своими бензиновыми моторами горели как спички.
И все же с их подходом у огрызавшегося батальона появилась пусть и призрачная, но хоть какая-то надежда на успех атаки.
Замкомбата старший лейтенант Захаров вызвал к себе старшину Воробьева. Освободил стол в блиндаже, разложил карту.
Садись, старшина, давай вместе подумаем. Атаковать в лоб, сам видишь, бесполезно. Перед деревней широкое поле, а на окраине пулеметные огневые точки. Пока добежим, половину людей положим. Но выбить немцев из Юшкова надо. Он сделал паузу и, обхватив старшину за широкие плечи, доверительно наклонил к нему голову.
Есть у меня одна задумка. Посадить людей на танки и вперед. Танки проскочат поле, а на окраине вы десантируетесь и в рукопашную, чтобы не дать немцам открыть огонь по батальону. А мы сразу вслед за вами.
Иван задумался. Ясно, что не советоваться его позвали. И приказывать прямо офицер не хотел. Оба понимали, что, пока батальон доберется до окраины Юшкова, от десанта может ничего не остаться.
Есть, товарищ старший лейтенант! Сделаем!
Тот кивнул и молча стиснул старшине руку, как бы желая удачи и прощаясь.
Десант продержался до подхода своих. Когда на окраину ворвались бойцы батальона, Иван тяжело привалился к выщербленному пулями углу амбара. Перед ним, в паре шагов, раскинув руки, валялся мертвый немец, едва не доставший его, когда он лихорадочно менял опустевший магазин ППД.
После этого десанта старшине Воробьеву присвоили звание младшего лейтенанта и назначили командиром взвода станковых пулеметов.
Молодой офицер взялся за дело. Он гонял расчеты с полной выкладкой, заставлял весь состав взвода, от наводчиков до санинструктора, разбирать и собирать пулеметы с завязанными глазами. На каждой стоянке устраивал стрельбы, все больше и больше изощряясь в выборе мишеней. И вскоре его наводчики так наловчились, что могли на спор с полукилометра очередью снять бутылку.
Однажды его вызвал комбат. В кабинете кроме майора был незнакомый военный с петлицами капитана.
Вот что, Воробьев, принято решение развернуть в войсках широкое снайперское движение. Подготовку команды снайперов мы решили доверить тебе. Командует снайперами капитан Попов из штаба бригады, Но учти, тут комбат сделал паузу и, усмехнувшись, закончил: от командования взводом тебя тоже никто не освобождает.
Беседа с капитаном была еще более краткой.
У меня, младший лейтенант, еще пять таких команд по всему фронту. И командиры там, считай, сопляки. Боевого опыта кот наплакал. Поэтому работай сам. Где-то через месяц проверим твою команду.
Первые занятия показали,
что умения метко стрелять для снайпера мало. Не менее важен глазомер, отличная память, физическая подготовка. А главное, что снайпера не может быть без трех основных вещей терпения, терпения и еще раз терпения. Отсев был большим. Через месяц остались самые стойкие и упорные.