Жуткий тип с интересом уставился на Марка. Вперевалку, но проворно подкатился. Протянул удовлетворенно:
База-аришь.
Вблизи от него пахло чем-то кислым, гнилым. Как от слесаря-водопроводчика, который недавно приходил чинить засор в уборной. Крепкая рука взяла Марка за пальто, пониже горла.
В ожидании удара он зажмурился.
Этта чего тут у нас? послышался удивленный голос.
От деревьев неторопливо шел Серый. Встал посередине. Поглядел на шпану, полукругом обступившую костер. Остановил взгляд на плюшевом.
Эй, пузырь, а ну ко мне.
Ты чё, борзой? спросил урка, выпуская Марка.
Ко мне, я сказал. Серый говорил негромко. А то я к тебе подойду. Сломаю обе руки и одну ногу. Чтоб тебе потом было, на чем до параши прыгать. А если сам подойдешь только зубы выбью.
Ты чё, повторил урка. Он уже не казался Марку страшным. Твои первые начали.
Самое поразительное, что остальные молчали, не встревали.
Ладно, пацаны, без обид, сказал плюшевый. Расходимся.
Опасливо глядя на Серого, попятился, махнул своим рукой, и через несколько секунд вся кодла растворилась среди елей, будто ее и не было.
Серый склонился над Башкой, зачерпнул снега, залепил расквашенный нос.
Держи, пока течь не перестанет.
Уф, выдохнул Сова. Хорошо, что ты, Серый, не срать ходил. А то нас бы всех тут на хрен замочили.
Марк смотрел на Серегу Щербака будто впервые. Теперь понятно, почему Сова принял в «команду» этого пролетария. Действительно Азазелло.
А потом Сова сказал такое, что у Марка погорячели щеки:
Все в портки наложили, один Маркс не забздел. «Отвали», говорит.
Молодец, кивнул Серый. Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Гасим что ли, костер? Нам через всю Москву переться. Блинков с водочкой охота.
Хрена, трагическим, гнусавым голосом простонал Башка. Он сунул руку в сумку, побренчал там осколками, понюхал пальцы. Все четыре вдребезги Чего делать будем? На кой блины без жбанки
Последовало обсуждение, в котором Марк не участвовал. Он смаковал момент. Неважно, что внутренне перетрусил и, не появись Серый, был бы позорно избит. Важно, чтó видели остальные. В конце концов князь Андрей при Аустерлице тоже только пробежал немного со знаменем. Вот теперь он в «команде» себя крепко поставил. Фред с Баклажаном, да и Башка съехали вниз, ну а Серый С телохранителем не дружат, его держат для защиты.
Башка звал ехать к трем вокзалам, взять водяры у таксистов. В маге перед закрытием все равно не купишь, весь пипл ломанул после работы.
Не, поморщился Баклажан. Я домой, с меня на сегодня приключений хватит.
Без него проект с вокзалами провалился. Серый, Башка и Фред порылись по карманам, все вместе не наскребли и пятерки. Марк соврал, что он вообще пустой. Одно дело есть блины на внешторговской квартире в Кунцево, и совсем другое жрать водку в привокзальной подворотне. По Башке было видно, что до дома он не дотерпит, его от мордобоя и недопоя прямо трясло.
Значит, банкет отменяется, резюмировал Сова. Трояк мне нужен на тачку.
Он всегда подкатывал к универу на такси или на бомбиле, про метро высокомерно говорил: на лоховозке не езжу.
От парка дошли до Рязанского проспекта.
Маркс, ты где живешь? спросил Сова, когда прощался с «командой».
На «Фрунзенской».
О, почти сосед. Я на Зубовской. Давай со мной, подвезу.
Фред жил на Речном, один раз на первом курсе Марк побывал у него в гостях. Баклажан в доме казахского постпредства на Курской. Серый в общаге на Ленинских. Башке предстояло пилить в Кунцево с двумя пересадками. Вообще-то до кольцевой можно было прихватить любого из них, но Сова не предложил. Даже Серому, хотя тот был герой дня.
Удивленный и чего от самого себя скрывать сильно польщенный, Марк стоял, смотрел, как Сова ловит тачку. Это заняло полминуты, не больше. Около парня, одетого во всё заграничное,
почти сразу остановился драный «москвич», но Сова садиться в него побрезговал, махнул рукой: катись, катись. Договорился с шофером «волги». Кивнул Марку. Сели.
Тут-то всё и объяснилось.
Слушай, Маркс, такое дело, почти сразу начал Сова, вполголоса. Твой фазер член Союза писателей, так?
Ну.
И числится в шишаках. У нас дома его шеститомник стоит, на видном месте. Батя туда ставит только книжки, которые просто так не купишь. Врать не буду, не читал, но издано солидно.
Ну, повторил Марк, не понимая к чему Сова клонит и надо ли говорить, что Рогачов не родной отец. Шеститомник «Избранное» у отчима вышел в позапрошлом году, большое было событие. Поменяли холодильник и телевизор, отчим купил себе в букинистическом энциклопедию Брокгауза-Ефрона, матери дореволюционную «Библиотеку античной литературы», Марку обломился магнитофон, правда советский, кассетный «Спутник».
Ему наверняка ничего не стоит достать билеты в ЦДЛ. Завтра там творческий вечер этого, как его, Григория Васильева. Можешь попросить для меня два билета? Позарез надо.
На вечер Григория Васильева? поразился Марк. Сова вряд ли интересуется современной литературой да и вообще литературой. И потом, если бы он так сильно любил прозу Васильева, то не сказал бы «этого, как его».