Сова форева!
Преподаватель марленфилософии Погосян был страшилищем факультета, его ненавидели бог знает сколько поколений студентов. Поросший седым мхом череп с бородавками, кустистые брови, один и тот же галстук фасона «Ильич в гробу», колючий взгляд из-под толстых стекол. На лекциях Погосяна обычно дрыхли, зато во время сессии он пил кровушку литрами. Крэзанутый на всю голову. Зимой ходил в драном каракуле и белых бурках, на экзаменах и зачетах совал в ноздри по дольке чеснока опасался гриппа. Затягивалась сдача до глубокой ночи. Прогульщиков дед ненавидел, измывался над ними с особой лютостью, причем ему было плевать, кто чей сынуля. Сессия полтора месяца
как закончилась, а Сова всё таскался на пересдачи.
Спереть знаменитую шапку Погосяна, конечно, было суперлихо. Об этом будут рассказывать легенды.
Серый ловко разжег огонь, по веткам побежало пламя, на поляне стало светло, а вблизи и тепло.
Башка ловко, поровну разлил водку. Предупредил:
45 грамм, на один заглот. Чтоб хватило по второй.
Все полезли пальцами в банку, вынули по пахучему огурчику.
Не лакать! Сова поднял стаканчик. Сначала речь скажу. И без стеба, а по-серьезному. Иногда нужно Масленица наша коренная, русская традиция. От истоков. А их, парни, надо держаться. Всё остальное херня, а это крепкое, родное. Для каждого по-настоящему русского человека. За Русь, мужики!
За старшого в семье братских народов? сказал Мирзабаев. Старший умный был детина, средний брат и так и сяк, младший вовсе был дурак?
Э, да он не Петрин, он штабс-капитан Рыбников, подумал Марк, глядя на прищуренные глаза Баклажана, в которых отсвечивал костер. «Хоть ты и Иванов-седьмой, а дурак».
Сова немножко смутился.
Баклажан, ты для нас свой. Если бы нет, я бы не стал, ты чего Чокнемся.
Ого, Сову извиняться заставил. Ай да казах.
Водку Марк не любил ни запах, ни вкус, ни как она обжигает пищевод. Проглотил, скорее сунул в рот корнишон.
Башка свой огурец только понюхал, снова взял бутылку.
Между первой и второй перерывчик небольшой еще одна русская народная мудрость.
Разлил. Опять выпили.
Оттого что намерзся, да на вермут Марка подразвезло. Уставился на костер не мог отвести глаз. Стоял, прислушивался к разговору. Говорили про интересное.
Тебя фазер куда определит, когда диплом получишь? спросил Сова Баклажана заглаживал свой факап. В Алма-Ату? Или получится в Москве?
На кой мне Москва? Мой номер тут будет девятьсот девяносто девятый. В Алма-Ате ну, может, девятый или девятнадцатый. Не, лучше быть первым парнем на деревне, чем хрен знает каким в городе.
У вас там что, газета областная?
Есть. Но газета не то. Я в соседнюю область, в обком комсомола пойду. Сначала вторым секретарем, потом первым.
А почему в соседнюю?
Чтоб семейственность не разводить. А то секретарь обкома партии Мирзабаев, обкома комсомола Мирзабаев. У соседа тоже сын есть, на философском учится. Он к нам, я к ним. Круговорот кронпринцев в природе.
А ты, Башка? Получается с ТАССом?
Ну его. Там надо сначала на Острове долбаной Свободы или в Монголии три года отсидеть. Сопьюсь на хрен. Батя шустрит в Комитете Защиты Мира, а сеструхин хасбанд попробует в пресс-отделе МИД.
Ты, Фред? повернулся Сова к Струцкому.
Тот скривился.
Мы люди маленькие. Выше отдела писем в «Комсомолке» не вспрыгну. Есть еще маза в газете ПВО, сразу редактором, но это надо погоны надевать. С одной стороны, надбавка за звание, получается двести. С другой хрен потом в загранку поедешь. Зато вся жизнь как расписание электрички. В сорок два подполковник и «жигуль». В сорок семь полковник и дача в Опалихе. А ты куда? Знаешь уже?
Марк навострил уши, но Сова оставил вопрос без ответа. Повернулся к нему.
Серого не спрашиваю. И вы не спрашивайте. А ты, Маркс? В «Литературку», поди? Нормальная контора.
Пожать плечами. Типа не хочу пока об этом трепать. Сам-то Сова не стал рассказывать, куда его папаня мылит. А про Серого интересно. «Не спрашивайте» в смысле в органы? Из каждого выпуска, говорят, два-три человека отправляют в какую-то секретную спецшколу. Надо чтоб анкета без дефектов и спортивный разряд причем не по фехтованию, как у некоторых. Серый идеально подходит: служил в десантуре, камээс по самбо, пролетарское происхождение, ну и типаж подходящий характер нордический, рожа кирпичом, лишнее слово клещами не вытянешь.
С собственным будущим у Марка пока был туман. Отчим сказал, что в «Литгазете» молодому парню работать незачем, хорошему там не научат, и если идти по журналистской линии, то лучше куда-нибудь в научное издание, вроде «Химии и жизни», подальше от идеологии. Ага, пускай сам в «Химию» идет. Мать уговаривает вообще поменять профиль, поступить редактором в приличное издательство. Словари выпускать, литпамятники. Зажигательная перспектива. Короче, от парентов помощи ждать не приходится. Но и сидеть на заднице до казенного распределения тоже стремно. Загонят в какую-нибудь «Заполярную правду», и мотай там три года.
Темнишь, понимающе усмехнулся Сова. И тихо, чтоб другие не слышали: Ладно, после перетрем.
Марк легонько кивнул, сам подумал: зафрендить с Богоявленским тет-а-тет это вообще супер. Как в спорте с областных