Лекарь фыркнул, собирая вещи, но я не обратила внимания. Всё, что существовало сейчас это его пальцы, крепко держащие мои.
Фир налил в кубок мутного отвара и сунул мне в руки:
- Держи. Давать по три глотка каждый час от жара, и обычную воду тоже давай.
Вскоре нас все оставили. В комнате было тихо, Радвир, наконец, задремал. Приходил хозяйский сын, спросить, какая нужна помощь, мы сговорились, что он будет помогать Радвиру с "мужскими" делами, а дальше я его отослала, забота о муже теперь мое дело.
За окном уже сгущались сумерки, а я всё сидела, гладя Радвира по волосам и слушая, как его дыхание становится тяжелее. Лихорадка начиналась. Но он был жив. И этого пока что было достаточно.
Глава 14.
НоэминьПервую ночь я не спала. Радвир метался в жару, его кожа пылала под моими ладонями, а речь была сплошные бессвязные слова.
К утру жар немного спал. Я сменила повязки, поражённая, как мазь уже подтянула края ран. Но когда вышла во двор за свежей водой, наткнулась на Арису. Она молча отступила, будто я несла чуму, а её взгляд говорил яснее слов: «Чужая. Враг».
- Спасибо за кров и за помощь, - пробормотала я, но Ариса лишь фыркнула и скрылась в сенях.
Так прошли дни. Я варила отвары, протирала Радвира влажной тряпицей, когда жар возвращался, и прятала дрожь в пальцах, когда однажды за стеной услышала шёпот соседей: Где был его розум связаться с имперской швалью». Видно, они так жалели Радвира. Ну, хотя бы его жалеют, а не проклинают.
Было тяжко встречаться с людьми, когда приходилось выходить из дома, но в нашей с Радвиром комнате, где пахло мазью и травами, можно было укрыться от людской злобы.
- Главное, чтобы мой муж поправился, - думала я, - а остальное неважно.
- Ты не ешь, - хрипло заметил Радвир на третий день, когда я после трех ложек, как всегда, отставила миску с похлебкой, что выдала мне Ариса.
- Не голодна, - ответила я, поднося к его губам чашку с бульоном. Как я могла есть, когда из-за меня Радвир так тяжело страдает и тоже почти не ест.
Он прищурился даже полумёртвый, видел меня насквозь.
- Врешь.
И тогда, слабея, чуть сжал мою руку, что держала чашку:
- Будешь есть...
или кормить тебя буду, как ребёнка.
Я рассмеялась сквозь ком в горле. Уж ему-то меня сейчас кормить.
К четвертому дню он уже мог лежать на боку. Его пальцы тёплые, наконец-то не горящие! обвили моё запястье, когда я поправляла подушку.
- Скоро встану, и поедем в мои земли, - прошептал он. - В дом, где ты будешь хозяйкой. В селение, где люди не будут зло на тебя смотреть.
Я знала, что это не совсем правда. Сложность была не только в имперском акценте, еще ведь и метку разбойника на моей руке никак не стереть. Но его уверенность грела лучше солнца.
- Обещаешь? - спросила я, тепло улыбаясь ему.
- Обещаю, - он слабо улыбнулся мне в ответ.
Вскоре после разговора я пошла за ужином. Ариса грохнула миску с похлёбкой на стол так, что брызги полетели на мой сарафан.
- Спасибо, - сказала я ровно, спешно вытирая похлебку с одежды.
- В чём дело? - спросил меня Радвир, нахмурившись, когда я вернулась к нему. Видно, он слышал грохот.
- Ни в чём, - я быстро прикрыла пятно. - Просто Ариса торопилась.
Он не поверил. Но я не дала ему спросить ещё раз наклонилась и прижалась губами к его брови. Я в первый раз сама его поцеловала. Даже не знаю, с чего я так осмелела.
- Выздоравливай быстрее, чтобы исполнить обещание, - прошептала я.
- Спасибо, - прошептал он.
- За что? - Удивилась я.
- За первый подаренный поцелуй, - сказал он и посмотрел на меня лукаво, - только мужа не так надо целовать.
Краска прилила к моим щекам, но я все же сказала едва слышно.
- Вот поправишься и сам поцелуешь, как надо.
- Обещаешь? - Повторил он мой недавний вопрос.
- Обещаю, - только и ответила я.
Радвир впервые встал с кровати на шестой день. Я вернулась из двора, неся ведро колодезной воды, и застыла на пороге он стоял у окна, бледный как смерть, но на своих ногах, пальцами впиваясь в подоконник. Солнце касалось его рубцов, уже затянувшихся серебристыми полосами.
- Ты... - слова застряли у меня в горле.
Он обернулся, улыбнулся впервые по-настоящему за эту неделю.
- Видишь, пташка, я же
Не договорил. За спиной у меня хлопнула дверь, и в комнату ворвалась Ариса с охапкой белья. Увидев Радвира, она ахнула, но тут же нахмурилась:
- Встал? Значит, скоро уедете. Уже соседи о нас судачат, что врага приютили.
Ее муж собирал печь в соседнем селении уже несколько дней, и, видно, без него хозяйка совсем осмелела, раз решила дерзить Радвиру в лицо. Неодобрение соседей оказалось для нее страшнее гнева раненого мужчины. Ее голос звенел, как натянутая тетива. Я потупила взгляд, привычно готовясь к очередной колкости, но вдруг Радвир шагнул вперед медленно, будто каждое движение давалось через боль.
- Ваша семья оказала нам добро, и не без платы. - Его голос тихий, но четкий, заставил Арису отступить. - Если еще раз узнаю, что ты обижаешь мою жену
Он не закончил. Не нужно было. Ариса побледнела, белье прижала к груди, как щит.
- Я... я ничего
- Именно. Ничего. - Радвир кивнул к двери. - Спасибо за белье.