Радвир решил не заступаться за меня? Очевидная мысль кольнула сердце. Горечь стала еще больше, когда в полном молчании Фир привязывал мои руки к столбу. Хорошо хоть платье сразу не сорвали, а потом мне будет уже все равно. Доживать до конца наказания больше не хотелось. Я отняла одну жизнь, будет честно заплатить своей жизнью за это.
- Ноэминь из Империи, - прогремел голос Каура, чтобы все могли слышать. - Дархан наших земель назначил тебе сорок ударов плетью за вторжение на нашу землю и убийство, и сейчас ты понесешь свое наказание. Если останешься жива, наш Дархан дарует тебе свободу.
В следующий миг, к моей спине плотно прижимается сильное твердое тело, и голос Радвира шепчет мне на ухо, пока его большие руки покрывают мои:
- Я постараюсь устоять, но меня не могут привязывать, а потому в самом конце могу прижать тебя сильнее, прости.
Слезы бегут из моих глаз. Он не оставил меня! Но почему сразу не сказал?
- Тише, не плач, все будет хорошо, - быстро шепчет он. - По-другому нельзя было. Твое наказание остается твоим, но никто не может запретить кашмирцу укрыть свою жену хоть от целого света.
Первый удар плети рассек воздух со свистом. Радвид даже не шелохнулся за моей спиной, лишь чуть крепче сжал мои руки. Удары шли медленно: второй, третий, словно каждый раз Каур старался набраться силы, чтобы приложить моего мужа посильнее. После 25-го удара, я услышала тихий стон, и мое сердце ушло в пятки.
- Единый Бог, в которого так верит мой муж, не оставь его Своей милостью, дай ему выстоять!
Еще удар и еще тихий стон, я хочу сказать ему, чтобы он отошел, и дальше я сама потерплю остальные удары. Но у меня перехватывает горло, и я не могу вымолвить и слова.
Еще удар, и Радвир прижимается сильнее, дышит чаще.
- Радвир, - едва слышно шепчу я.
- Все хорошо, пташка, - слышу в ответ, перед тем как услышать плеть, что со свистом опускается на спину моего мужа.
Сороковой удар обрушился с глухим влажным шлепком. Радвир резко выдохнул в мои волосы, его тело обмякло, и он тяжело опустил мокрый от пота лоб на мое плечо, но его руки всё ещё держали меня хоть и слабее, чем прежде.
Я не видела, что происходит за моей спиной, только слышала, как плеть шлёпнулась о землю, а потом торопливые шаги.
- Всё, кончено, - прошептал Радвир хрипло, но тут же застонал, когда чьи-то руки начали разжимать его пальцы.
Лекарь и ещё двое мужчин сняли с меня Радвира. После Фир освободил и меня, подхватил под локоть, разворачивая ко всем спиной, я было рванулась следом за Радвиром, но воин удержал меня.
- Дай им уложить его, - сказал он тихо. - Спина... не смотри.
Но я вырвалась и смотрела: Радвир пытался идти сам, но ноги подкашивались, и
мужчины, что помогали ему, понесли его к телеге, перекинув его руки себе на плечи. Радвира уложили на живот, подсунув под грудь свёрнутый плащ. Он лежал, стиснув зубы, но когда я подошла ближе, его рука дрогнула и потянулась ко мне слабо, но намеренно. Я схватила её, не обращая внимания на кровь, и только тогда поняла, что вся дрожу.
- Моя храбрая пташка, не нужно было тебе подходить и смотреть, - прошептал он.
Я не могла остановить слез, что побежали из моих глаз, и лишь крепче сжимала его руку.
- Не плач, все позади.
Это была ложь. Впереди ещё было долгое лечение, боль и шрамы от ударов, что он принял за меня и что останутся навечно. И я не знала, как теперь жить с такой виной.
Телега остановилась у знакомого дома печника, и местные мужики, не говоря ни слова, подхватили Радвира под руки, а лекарь шел следом. Муж шёл, стиснув зубы, медленно переставляя ноги, в дверном проёме он вдруг осел будто сорок ударов плети настигли его только сейчас.
- На кровать, живо! - бросил лекарь, и помощники уложили Радвира на живот в нашей комнате.
Я закусила губу, глядя на его спину. Кожа была... не кожей, а сплошной кровавой тканью, где уже проступали багровые пузыри. Лекарь цокнул языком, доставая из сумки глиняный кувшин с травяным настоем и тряпицу. Хозяйка меж тем принеса таз с теплой водой и поставила рядом.
Когда лекарь стал промывать раны. Радвир не застонал, только резко вдохнул, и пальцы впились в простыню до побеления костяшек. Вода в тазу быстро покраснела. Лекарь вытер руки и взял баночку мази с кристаллами, что я ему подала.
- Это лучшее, что можно найти, - пояснил он, набирая мазь на пальцы. - Затянет кожу за пять дней, но... - мазь легла на раны, и Радвир резко дёрнулся, - ...но лихорадки не избежать. Пару дней пролежит, может, и неделю.
Я кивнула, не в силах отвести взгляд от спины мужа. Мазь, соприкасаясь с кровью, странно мерцала, будто живая.
- Менять повязки утром и вечером, - лекарь протянул мне полоски чистой ткани.
- И пои его отваром из коры ивы, даже если будет бредить. Я здесь оставлю.
Поставил он бутыль с мутной жидкостью на стол.
Радвир повернул голову, поймав мой взгляд. Его глаза были мутные от боли, но он слабо улыбнулся:
- Не хмурься... пташка.
Я провела пальцами по его волосам липким от пота, вдруг он схватил мою руку, прижал к губам. Горячие.
- Прости, - прошептала я.
- Не за что, - он закрыл глаза. - Ты же моя.