Ни Фира, ни лекаря не смущала моя внутренняя сила, которую они называли «сильной кровью», что меня до сих пор удивляло. А значит есть надежда, что и мой, как говорит Фир, назначенный от меня не откажется, хотя я сильно не надеялась.
Сорок плетей и для мужика может быть смертельно. Я плетьми, конечно, никогда не получала, только от матушки прутиком по ногам да по рукам в детстве за шалости, но догадаться, какая это боль немудрено.
- Завтра утром поедем в храм, - однажды сказал Фир, передавая мне воду, хлеб и кусок сыра на ужин, - небось, заждалась ты этого дня?
- Да что там ждать? - ответила ему. Хотя в душе теплилась робкая надежда, что это не конец и на новом месте моя жизнь может сложиться лучше, чем на родной земле.
Я уже давно не сторонилась своего сторожа. Весь этот месяц Фир, хоть и сдержанно, но заботился обо мне, и, по правде сказать, здесь в темнице я впервые почувствовала, что я девушка, а не воин.
Ведь у себя на родине все видели во мне только необычайную силу, а за ней совсем не видели меня, даже мои домашние. Мама меня по-своему жалела, да только в те немногие дни, что я приезжала повидаться с ними, когда у меня были перерывы в занятиях, у нее для меня всегда находилась работа потяжелее, ведь отец весь день на службе, а сыновей у нее так и не родилось, одни дочери.
В школе же и в академии среди мальчишек, я со временем стала, как одна из них, только с косой.
А вот кашмирцы на меня смотрели не иначе: как на чудную бабу, девицу, что полезла в мужские дела. И даже такие слова Фира, как «ой, дуреха»
или «бедовая девка», которые он часто ронял в наших с ним немудреных коротких беседах, не вызывали во мне обиду, а напротив, непонятно почему, в груди от них рождалось тепло, так как он говорил это отеческим, сочувственным тоном.
Его рассуждения, что мне б уже «поскорее да под защиту мужа, так все и наладится» будили во мне странные чувства. После моих тринадцати лет, ни одна живая душа не считала, что мне нужна защита, и о том, чтобы позволить себе хоть иногда, но проявить слабость, я даже не помышляла.
Вся моя жизнь и ценность состояла в физической силе и успехах в военном деле, без этого меня и человеком не считали, а так досадной ошибкой природы. И я доказывала, как могла, что моя сила не напрасный дар, и что я буду полезна Империи не менее, чем мои товарищи по академии.
Перед сном Фир принес мне лохань с водой, чтобы обмыться перед встречей с будущим мужем. О том, что назначенных может быть больше, я даже не думала всерьез, тут хоть бы один остался не испугался.
Я вымыла также волосы и заплела их в простую косу. Одежды на смену мне за это время никто не предлагал, только однажды, в самом начале Фир принес мне покрывало, чтобы завернуться, забрал мою форму, чтобы почистить ее, а потом вернул. А броню я свою не видела с тех пор, как ее сняли с меня сразу после битвы.
Этой ночью, как и прочими, меня мучили кошмары. Несколько раз я проваливалась в сон и несколько раз просыпалась в холодном поту от картины кровавого поля, усыпанного телами моих товарищей. Хорошо, что никто меня постоянно не стерег, клетка и так заперта, куда я денусь. Я привыкла скрывать ото всех свои страхи и слабости, а потому не хотела, чтобы кто-то знал, что я не могу спать по ночам спокойно.
Рано утром явился Фир и, с улыбкой отворяя дверь моей темницы чуть ли не пропел:
- Хорошие вести! Вчера вечером я столкнулся с одним из наших, который позавчера ездил по поручению сотника в храмовый город, и там все только и толкуют, что назначенный ждет свою деву! А ты боялась, что ни один не захочет тебя взять!
- Так, может, то не меня ждут?
- А кого ж еще? Тот городок маленький, ритуалы проводят нечасто, да и если б другой кто был, они бы сразу с ней повстречались, это тебе, бедовая, положено в темнице жениха дожидаться. А им сюда нельзя, военные стоянки не для посторонних. Ладно, на вот поешь поскорей и скоро поедем.
- Ты меня повезешь?
- Я и Каур, - невесело ответил Фир. - Выпросил он у сотника быть исполнителем твоего наказания, и тот ему позволил ради его убитого брата. Несладко придется твоему мужу, надеюсь, спина у него крепкая.
Я не знала, как мне относиться ко всему, что только что вывалил на меня Фир. Радоваться о том, что меня отдают незнакомому мужику без моего согласия не получалось, хотя умом я понимала, что других шансов на жизнь у меня нет.
То, что его будут полосовать плетьми вместо меня, делало мое положение только хуже. Да и не могла я поверить, что он согласится на такую жену. Наверное, ему не сказали о моем «приданном», вот он и ждет.
- Фир, а этот мой назначенный знает о плетях и о метке? - Спросила я.
- Конечно, знает. Исоф бы такое от него не стал утаивать. Вообще-то у тебя было двое назначенных, только вот один сразу отказался. Но ты не горюй, отказался туда ему и дорога. Главное, что тебе достанется достойный муж. А достоен или нет проверяется как раз в трудностях. Велика ли наука жить ладно, когда все хорошо? - И Фир подмигнул мне, - ну ты ешь, скоро приду за тобой.
Глава 10.
НоэминьСолнце уже садилось за горизонт, когда моя повозка со скрипом остановилась у ворот храма. Я сжала кулаки, чувствуя, как дрожь пробегает по спине. Совсем скоро решится моя судьба: стану ли я женой незнакомца или умру от плетей Каура.