Ты что? Аль очумел? спросил он челядинца.
Батюшка, Григорий Григорьевич, покойник пришел.
И впрямь ты, должно, белены объелся! Какой покойник?
Да наш, убили-то которого! Мещеряк!
Строганов приподнялся.
Что ты болтаешь-то! закричал он.
Вот лопни мои глаза, пришел, да еще с каким-то чужим.
Что же он не идет сюда? Поди кликни его! приказал Строганов.
Челядинец бросился на двор; немного спустя в хоромы вошли Мещеряк с Кольцом. Строганов обнял и поцеловал Мещеряка.
Ну, брат, а мы уж по тебе панихиды служили.
Раненько начали, Григорий Григорьевич, я еще поживу да послужу вам.
Да как же, прибежал тут один со струга да и говорит, что всех перебили, один он и остался-то!
Оно точно, нашим куда плохо досталось, чай, всех перебили, а я-то в полон попал.
Ты в полон? удивился Строганов.
А что же было делать? Наши все в воду побросались, а я один нешто уберег бы твое добро?
Что правда, то правда, хорошо, что жив-то остался, а мы с братом, признаться, горевали по тебе.
Ничего, Григорий Григорьевич, жив и цел остался.
Как же ты из полону-то бежал?
Зачем бежать? Я не бежал.
Как же ты здесь очутился, коли не бежал?
Да пришел с добрым молодцем, правой рукой Ермака Тимофеевича.
Строганов с удивлением взглянул на Кольцо.
Ничего не пойму, что же, тебя не отпускают, за выкупом пришли, что ли?
Да сразу тебе, Григорий Григорьевич, и не понять. О каком выкупе ты говоришь я не знаю, держать меня никто не держит, а пристал я к удальцам по доброй воле: больно уж они по душе пришлись.
Что ж ты, в разбой пошел?
Зачем в разбой? Со стрельцами, правда, немного пришлось посчитаться, а больше я никого не губил, а пришли мы к тебе по делу.
Коли ты по делу пришел, милости прошу; говорю тебе люблю тебя, как родного, и жаль мне, что пристал ты к душегубцам; ну а коли твои новые приятели явились за делом, тоже милости прошу; только какое же у нас с ними дело может быть?
А ты не спеши, Григорий Григорьевич, сначала выслушай, а там уж и душегубцами обзывай! А какое дело, так вот тебе поведает о нем есаул Иван Иванович.
А Иван Иванович, проговорил Строганов, не знает нешто, куда он пришел? Чай, ему ведомо, что за его голову царь деньги обещал. Отсюда, пожалуй, он и дороги назад не найдет.
Кольцо нахмурился.
Вот что я скажу на это, купец, начал он, пошел я сюда, наслышавшись хороших об вас речей, и никак не думал, чтобы Строгановы на подьячих походили, за деньги вольную казацкую голову продавали, да и то опять сказать, с Кольцом трудно будет справиться, а коли уж и одолеют, так тоже не на радость, потому что Ермак свет Тимофеевич неподалечку тут станом стал, а правой руки своей он не выдаст, все на щепки разнесет. Правда, виноваты мы перед тобой: твой стружок пощипали, так ведь не беда это бирали мы и царские суденышки.
За это и головы сложите!
Пока еще на плечах! Да что нам с тобою препираться, сказал Мещеряк, за делом пришли мы к тебе, хочешь толковать давай погуторим, не хочешь прощай, и без тебя обойдемся.
Говорю, не знаю, какое у нас с вами дело может быть.
Коли есть охота слушать, так узнаешь, когда я скажу, произнес Кольцо.
Ну, говори, что за дело?
Вишь, оно в чем: надоело нам с атаманом разбойным делом заниматься, прискучило. А Мещеряк нам порассказал про твои земли, что житье у вас вольное, свободное, одна лиха беда соседи дикие вас обижают, так атаман так и решил ударить вам челом. Дайте нам земли, избушки, хозяйство, питаться было бы чем, жить у вас мы будем смирно, тревожить
никого не станем, а коли придется поразделаться с вогуличами там аль с остяками какими, так мы охулки на руку уж не положим, поразведаемся как след. Одно слово, оберегать вас будем, словно бы войско какое, и нам и вам будет хорошо. Так вот и все дело.
А много ли вас всех-то? спросил Строганов.
Маленько нас потрепали, уполовинили было, ну да дорогой народу прибавилось, сот пять есть наверняка!
Строганов задумался. Предложение Кольца совпадало с его собственным желанием, но грамота, опала царская сильно смущали его; быть может, он и согласился бы на предложение, но брат находился в отсутствии, а без него он не решался дать положительный ответ.
Что же, купец, задумался? Коли согласен, так ударим по рукам, думать нечего, указывай землю, мы прямо и пойдем туда.
Согласиться-то я бы согласился, добрый молодец, одна беда согласиться-то нельзя: запрещено нам держать вольницу.
А кто тебе сказал, что мы вольница? Были ею прежде, а как сядем на место, тогда как и все будем.
Погоди маленько, вот к вечеру брат приедет, с ним потолкую, а пока будь гостем.
Поздно вечером воротился домой Дементий Григорьевич; не меньше брата обрадовался он известию о приходе Мещеряка, только и ему казалось непонятным, необъяснимым дружба с вожаком разбойничьей шайки. Как он ни старался разъяснить себе это, но никак не мог; хотелось ему увидать Мещеряка, потолковать с ним, но было уже поздно.
Долго советовались между собой братья Строгановы о предложении Ермака, но ни до чего не договорились и, порешив, что утро вечера мудренее, перед самым рассветом легли спать.