Выйдя на крыльцо, махнул рукой подскочившим было министрам обороны и уселся между ними.
Ну, как ночь прошла? поинтересовался Чародей у разведки.
Тишь да гладь, княже, отозвался Рысь тут же. Гостям никто обиды не чинил, и сами они вполне себе мирно ночевали. К лодьям их сунулись было одни, глянуть, вдруг что лежало плохо? Но там рядом Ти́тов десяток дремал сторо́жко, они и объяснили, что всё правильно лежит, хорошо, как великий князь велел.
Все живы хоть из проверяльщиков ночных? хмыкнул Всеслав. Тит и его парни были, конечно, не такими суровыми, как Лютовы. Но простых ратников в Гнатовой сотне не водилось. Ти́товы могли притаиться, кажется, посреди пустой горницы белым днём так, что мимо пройдёшь не заметишь. А уж ножи метали как.
Ну а как же? фальшиво возмутился Рысь. Мы ж не душегубы какие!
От этого его насквозь сомнительного утверждения одинаково понимающие улыбки расцвели у всех троих.
А пойдём, Гнатка, мечами постучим чуток. Зябко поутру, повёл плечами Всеслав и поднялся со ступенек. Друг шагнул следом. Байгар проводил их характерным для мудрого восточного человека взглядом, смесью понимающей улыбки и вечной профессиональной настороженности, глубоко скрытой под чуть прикрытыми ве́ками.
Привычная медленная пляска с мечами была, понятное дело, ширмой, прикрытием для отвода глаз. Ну, пошли князь с воеводой поразмяться, чего такого? А на самом деле Всеслав собирал сведения, получал, как в моё время говорили, актуальные сводки с лент информагентств, пользуясь умением друга говорить, почти не размыкая губ, и своим слышать еле уловимо сказанное им сквозь перезвон железа. Эдакое комплексное упражнение для ума и тела, концентрация, недоступная многим.
У пору́ба шныряли, вопросы задавали на торгу. Не верят, что в яме у тебя целый митрополит сидит, неслышно доложил Рысь, смещаясь так, чтобы к крыльцу князь оказался спиной.
Правильно делают. Он же не в пору́бе. Да и не целый уж, поди? поддел Всеслав друга.
Ну, есть немного. Помогли гниде вспомнить кое-чего. А то вздумал он в великомученика играть. Не всем везёт помереть быстро, можно и медленно, ответил Гнат, и в глазах его будто мелькнула сама смерть, равнодушная и от этого ещё более страшная.
Ещё что? спросил Чародей, выписывая вензеля клинком, что с шумом рвал звонкий студёный воздух вокруг.
Ясинь за ночь сыну с внуком всю плешь проел насчёт тебя. Мол, колдун ты редкий. У них слово такое нарочное есть, вроде как «ду́хами одержимый». Про тебя как-то иначе оно звучало. Будто не ду́хи тобой управляют, а ты ими. В степи одержимых уважают и боятся. А таких, у кого те ду́хи на побегушках, как у тебя, так и подавно.
Лишним точно не будет, кивнул Всеслав. Дальше давай.
Байгар намекнул, что у них сейчас тоже один проповедник гостит. Часто, вроде как, приезжает, с давних пор. И всегда находит что Ясиня, что Шарукана, где бы не кочевали табуны. Трое, что близко с тем латинянином общались, на Подоле в корчме на постой остановились. Смотрят за ними.
Мечи сходились плашмя, как раз в те моменты, когда Рысь заканчивал предложение. Внимательно глядя в начинавшие темнеть глаза князя.
Давно гостит? в голосе Чародея слышались нетерпение и какая-то догадка, в которой он будто бы очень хотел ошибиться.
Давно. За две луны до битвы на Альте приплыл. С подарками богатыми. На те подарки с трёх дальних кочевий воины подтянуться успели, о которых Ярославичи не знали. Тише, Слав, убьёшь ведь, отступил, сорвав дистанцию, Рысь. А князь сбавил темп, что значительно вырос от этих новых данных.
Некоторое время двигались в тишине.
Сходим сегодня с ханом к Егору, побеседуем. Но сперва к Софии, после обедни. Собери народ. Если уж Ставру с Юрием объяснять пришлось, то и люду киевскому знать правду не помешает. Тем более такую. Всеслав вновь говорил тихо и ровно, как тот самый Левитановский метроном из моей памяти. Узнай у Байгара, есть ли у него в Царьграде верные люди. Надо паскуду одну отравить. Нет, не одну, пожалуй. Додумаю скажу.
Добро, кивнул Гнат, салютуя мечом, завершая тренировочный поединок-планёрку. И крикнул соколом, от чего вздрогнули и принялись изучать серые тучи половцы.
Князь шёл к Домне, что привычно вынесла воды и утереться. А мимо него к Рыси бежал один из Гнатовых, которого на дворе только что совершенно точно не было.
Завтракали тоже «расширенно», но сегодня никто на половецких гостей не косился и бровь не супил.
А верно ли говорят, Шарукан, что гостит в землях твоих монах с земель италийских? вполне светским тоном осведомился князь.
Верно. Игнациус его имя, отложив ложку и переглянувшись с чуть прикрывшим веки Байгаром, ответил хан.
И частый гость тот Игнатий? вроде как без особого интереса продолжал Всеслав.
Ещё к отцу приезжал, деда моего помнит. В свою веру обращать не спешит, так, сказки про Нового Бога рассказывает, с тем лицом, что было сейчас на невозмутимом обычно Степном волке, только по чужим минным полям бегать.
Это они завсегда, точно, согласно кивнул князь. Мол, прости дикарей, ибо не ведают они, что творят. Вот только соседей промеж собой ссорить их Бог не велел, вроде бы. И привозить одному золота целыми телегами, а второму в эту же пору подсунуть выгодную сделку, чтоб все живые деньги выдернуть из казны, как-то не по-Божески выглядит, думаю. Дрянная история выходит