Получается, у Кайлы было кровотечение, и кто-то заметил его ночью, нахмурился Кассиан, и Пинкипейн снова кивнул.
Да, я так и сказал Ренкинсу. Кто видел ее ночью?
И снова мы приходим к ректору, произнес Кассиан. С кем еще девушка проводила ночи?
Пинкипейн только руками развел.
Знаете, на что я надеюсь? Что душегуб остановится и не будет искать новых лунных лис.
Я так и не поняла, зачем они ему, сказала я. Комната медленно погружалась в сумерки, и мы были похожи на заговорщиков, которые обсуждают захват королевского дворца.
Как только мы это поймем, то узнаем, где его искать, откликнулся Кассиан. Впрочем, давайте оставим следователю Ренкинсу его работу, а сами займемся своей.
Пинкипейн понял намек и откланялся. Когда за ним закрылась дверь, то я сказала:
Он похож на эльфа. Хотя эльфов не бывает.
Кассиан усмехнулся.
Зато бывают тролли. Вы заметили, какие у него глаза?
Я неопределенно пожала плечами. Вроде бы серые с прозеленью. Не всматривалась я в глаза Пинкипейна.
Зеленые?
Именно. Он тролль в девятом поколении. Его из-за этого едва взяли в академию.
Старые законы о чистоте крови запрещали потомкам троллей учиться в столице и работать на сколь-нибудь значимых должностях. Если у тебя был пра-пра-пра-и еще много раз прадедушка тролль, чудовищное порождение древней магии гор, то ты можешь хоть сто раз быть похож на эльфа это тебе мало поможет. Все так и будут ждать от тебя зла и темной магии.
Ректор взял Пинкипейна под свою ответственность, продолжал Кассиан, и не пожалел об этом. Видите, Флер, у каждого здесь своя тайна.
Лишь бы они не заканчивались убийствами, вздохнула я.
***
Ночью я проснулась от того, что Кассиан шевельнулся за стеной.
Дождь закончился, тучи разлетелись прочь, и растущая луна заглядывала в окно полоса света казалась дорогой, ведущей к страшным чудесам и приключениям. Я села и некоторое время ждала, что Кассиан шевельнется снова.
Надо было просто встать и посмотреть, все ли с ним в порядке. Но меня вдруг охватил липкий парализующий страх.
Quendele донеслось из-за стены. Я знала эту молитву: quendele tattus Glorina, все ради славы твоей. Кассиан говорит во сне? Молится?
Собравшись с духом, я все-таки поднялась с кровати и выглянула из-за стены, страшась снова увидеть Кассиана, изогнутого в дугу немыслимым страданием. Но он лежал спокойно, подложив одну руку под щеку, и его губы едва заметно шевелились он говорил, но я не разбирала слов.
Одеяло он сбросил на пол вздохнув, я подняла его, набросила на Кассиана и, поправляя, случайно дотронулась до его плеча.
Я так и не поняла, что случилось потом. Движение Кассиана было быстрым, словно бросок змеи: он каким-то непостижимым образом вывернулся, вмял меня в кровать и заломил руку болевым приемом.
Кажется, я закричала вернее, замычала, уткнувшись лицом в подушку. Вскоре хватка ослабла, Кассиан выпустил меня и, перевернувшись и отползая от него подальше, я увидела, как он запустил руку в волосы, словно злился на самого себя.
Флер? окликнул он. Это ты? Прости.
Это я, прошептала я. Боль разливалась от руки по всему телу да смогу ли я завтра пошевелиться после такого? Вы всегда так заламываете людей?
Кассиан ушел за шкаф, и я услышала, как он открывает одну из полок и звенит склянками. Вернувшись, он показал мне плоскую баночку с мазью и велел:
Спустите рукав, я нанесу вот это.
Я машинально повиновалась. Ночная сорочка легко поддалась, ткань сползла по плечу, обнажив кожу. И тут меня накрыло странное волнение: сейчас ко мне прикоснется мужчина. Не доктор, который просто делает свою работу, не случайный кавалер на балу а мой муж.
Он зачерпнул мазь и принялся втирать ее в кожу уверенно, профессионально. С каждым движением по моей коже пробегали искры то ли от мази, то ли от его прикосновений. Я задержала дыхание, боясь, что он услышит, как бешено стучит сердце.
Простите, Флер, произнес Кассиан с искренней горечью. Я очень много времени провожу в полевых условиях, забираюсь в такие места, где не гуляют прекрасные барышни, а шастают порождения тьмы. Промедлишь и оно отхватит голову.
Я понимающе кивнула. Боль отступала, но смущение и другое чувство сильное, властное, горячее, которого я еще не знала лишь росли.
Мне не хотелось, чтобы он убирал пальцы. Это, вообще-то, было ужасным я благородная девица из достойной семьи и не должна так трепетать перед мужчиной. Но все во мне сейчас звенело и плыло навстречу Кассиану. Это была странная жажда, которую испытывало не тело в жаркий день, а душа.
Простите еще раз. Наверно, мне пора отвыкать от полевых привычек. И привыкнуть уже к тому, что рядом со мной хороший человек.
Он убрал руку, и моя душа потянулась за его пальцами, словно по лунной нити. Я поправила рукав, села поудобнее и заметила:
Вы ведь собирались жениться однажды. Остепениться. Вдруг ваша жена прикоснется к вам ночью, во сне?
Кассиан снова запустил руки в волосы. Дернул пряди, отпустил.
Честно говоря, я и не думал о создании семьи. Правда! он искренне посмотрел на меня, улыбнулся. Сами видите, сколько у меня проблем. И нагружать ими девушку, которая ни в чем не виновата он сделал паузу. Впрочем, уже нагрузил.