По-моему, тоже, угрюмо поддержал ректор. Да даже если и в кабинете, зачем мне потом собирать народ? Есть множество способов избавиться от тела, не привлекая чужого внимания.
Следователь посмотрел на него очень выразительно, и ректор решил воздержаться от сарказма.
Да и если бы это был он, то я бы уловил нити его остаточной магии рядом с телом, добавил Эрон, который все это время рассматривал причудливый золотой брелок на цепочке для часов. А их не было. Вообще ничего не было, словно бедняжку убил призрак.
Следователь вздохнул. Поднялся, убрал блокнот в карман.
Когда все начинают валить на призраков, начинается самое интересное, сказал он. Что ж, господа, благодарю за откровенность. Думаю, мы встретимся еще не один раз. Кстати он перевел
взгляд на меня, и я невольно ощутила пронизывающий холод, словно была преступницей и наконец-то попала в руки правосудия. О вас много пишут в газетах, госпожа Торнфилд. Ну и скандал вы устроили!
Кассиан сжал мою руку, и под его взглядом следователь стушевался, словно понял, что заговорил о том, к чему не имел права касаться.
Моя жена спасала свою честь и жизнь, ледяным тоном произнес он. И если вы будете марать языком его имя, он у вас почернеет и отсохнет. И не только он.
Ректор посмотрел так, словно хотел сказать: Так его, так! Следователь нахмурился.
Угрожаете?
Предупреждаю. Чтоб вы потом не говорили, что ничего не знали и ни в чем не виноваты.
Следователь кивнул и пошагал к двери. Ему, видно, был дорог и язык, и все остальное. Когда он вышел, то ректор из растерянного подозреваемого снова стал владыкой и правителем академии и с нажимом сказал:
Господа, я полагаю, вы понимаете: все, что было здесь сказано тайна.
Мы дружно кивнули и на этом встреча подошла к концу. До начала четвертой пары еще было время, и мы с Кассианом направились в столовую.
Спасибо, что заступились за меня, сказала я, когда нам принесли обед: суп с телятиной и картофелем и свиные отбивные с овощами. Девицам положено есть, как птичкам, чтобы сохранять стройность стана, но я решила, что теперь могу пусть не забыть об этом правиле, но ненадолго отложить его.
Кассиан вздохнул.
Флер. Вы моя жена. Вы меня спасли минувшей ночью, произнес он, купая ложку в супе, но так и не принимаясь за еду. Неужели вы думаете, что я позволю кому-то вас обидеть? Хоть этому следователю, хоть самому Господу Богу.
Вот она! воскликнул звонкий молодой голос, и Кассиан выпустил из пальцев ложку и взялся за нож. Вот эта распутница!
***
Перед нашим столом возник молодой человек, будто сошедший со страниц модного романа слишком уж безупречный и холеный, слишком ослепительный, чтобы быть настоящим. Его волосы, завитые в модные локоны, отливали медью при свете люстр, а черты лица казались выточенными резцом мастера высокие скулы, насмешливый изгиб губ, пронзительные глаза цвета морозного неба.
Он слегка наклонил голову, словно оценивал меня с высоты своего положения и был не один, а с целой компанией приятели и прихлебатели держались чуть в стороне и смотрели на меня с нескрываемым презрением, словно я была девушкой из дома с зеленым фонарем, по ошибке попавшей в высшее общество.
Поосторожнее, Гевин, посоветовал Кассиан, и его пальцы, сжимавшие нож, побелели. Голос звучал тихо, но твердо. Ты говоришь о моей жене.
Гевин усмехнулся. Я заметила золотую печатку на его среднем пальце: судя по гербу, он был из семейства Лонгхорн, знаменитых промышленников их заводы обеспечивали металлом королевство, производя все, от оружия до ложек. И да, я его вспомнила: когда-то мы встречались на балу, и он хвастался, что отец купит ему всю академию магии.
Получается, все-таки купил, судя по тому, как нагло держится Гевин.
При всем уважении, профессор, я говорю о той распутнице, о которой пишут все газеты, парировал Гевин, явно наслаждаясь ситуацией. О той, которая сбежала из дома и бросила жениха. Я знаю Элдриджа Уинтермуна, он порядочный человек и такого точно не заслужил!
В горле возник ком. Конечно, Элдридж заслужил новую жертву. Новую игрушку для своих извращенных забав, с которой будет играть, пока она не сломается.
Вот только я не собиралась быть такой игрушкой. Сбежала, спаслась.
Мне жаль вас, честно говоря, продолжал Гевин. Вы хороший человек, профессор, и тоже не заслужили такого падения.
Во рту сделалось горько. Я сидела, окаменев, не в силах пошевелиться и хоть слово сказать зато Кассиан поднялся из-за стола, и по лицу Гевина я поняла, что он ждал этого.
Он хотел скандала. Или дуэли.
Он, возможно, был из тех парней, которых Кассиан наказал змеиным шампунем, и теперь жаждал реванша.
В столовой сделалось тихо-тихо. Помощники поваров, которые готовили столы к ужину, замерли с тарелками в руках. Компания девушек, которые лакомились пирожными у окна, застыла, испуганно глядя в нашу сторону. Гевин стоял, слегка откинув голову назад, будто предлагая Кассиану ударить его, и я вдруг поняла: у него что-то есть. Он пришел не просто для того, чтобы поболтать.
Правый карман, едва слышно пробормотала я.
Кассиан расстегнул пиджак, сбросил на стул и принялся демонстративно заворачивать рукава белоснежной рубашки. Скандал будет неимоверным, на всю столицу, на все королевство!