Тогда с чего такая щедрость?
Не знаю.
Вито все так же смотрел на меня, и мне на мгновение показалось, что в его глазах мелькнули знакомые голубые искры. И тут же погасли.
Что шепнул тебе посланник?
Я разом похолодела. Постаралась взять себя в руки. Неужели он заметил?
Что? Шепнул? Натянула улыбку: С чего ты это взял? Что он мог шепнуть?
Тот пристально смотрел на меня:
Вот и я хочу знать: что он мог шепнуть?
Он заметил Заметил! Но правду я открыть не могу. По крайней мере, пока. Так что отвечать?
Посланник довольно сомнительно пошутил
Именно поэтому у тебя было такое лицо?
Какое? Это было непристойно.
Вито мрачно молчал, пристально глядя на меня. Взял из вазочки орех и демонстративно покручивал в пальцах.
Есть еще какие-то непристойности, о которых мне стоит знать?
Я нахмурилась:
Что ты имеешь в виду?
Может, мухи? Будет лучше, если между нами останется меньше тайн.
Я даже усмехнулась:
Тогда почему тебе не начать со своих?
Он ничего не ответил. Лишь разочарованно выдохнул и произнес куда-то в пустоту:
Покажись!
Глава 24
в корнях волос.
Кого ты зовешь?
Муж снисходительно посмотрел на меня, но в этом взгляде сквозила тревога.
Ты сама прекрасно знаешь. Повторил: Покажись!
Я едва не схватила его за руку:
Здесь никого нет! Никого!
Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза:
Стол, закрытый «от мух». Стружка с ореха, которую ты поспешно смахнула. Так крошит клюв попугая ни с чем не перепутать. Но попугая у тебя нет. Значит, есть кто-то другой. Я знаю, что в доме был шум, но зверя так и не нашли. Давно ты его пригрела?
Отпираться было бессмысленно. Но как он все так быстро понял?
Это очень неосмотрительно, Лорена. Это не милый кот, и ты должна это понимать.
Я вздрогнула. Вито впервые назвал меня по имени, и это прозвучало из его уст до странности обыденно, будто он делал это прежде много раз. Но очень непривычно. Он знает мое имя Я даже на мгновение усомнилась: мое ли оно?
Я услышала знакомый шелест крыльев, и Желток спланировал со своего шкафа. Приземлился на пол в отдалении. Приближался осторожно и опасливо. Я готова была поклясться, что в его огромных рубиновых глазах плескался страх. Наконец, грифоныш замер на расстоянии. Напряженный. И такой несчастный, что у меня сердце сжалось
Вито пристально смотрел на него:
Ближе.
Я встала между ними в попытке защитить зверька.
Пожалуйста, не надо. Ты его пугаешь. Желток не сделал ничего плохого. Клянусь!
По лицу моего мужа пробежала какая-то нервная судорога. Он даже подался вперед:
Желток? Ты дала ему имя? Желток?! Ты с ума сошла!
Я молчала, почему-то чувствуя себя ужасно виноватой. Наконец, пробормотала:
Да. Я дала ему имя. Что плохого в имени?
Я заметила, как он стиснул зубы:
И зверь его принял?
Я пожала плечами:
Откуда мне знать? Разве кота спрашивают: принял он имя или нет? Назвали и все. Нам с Пилар показалось, что Желток ему очень подходит. Он же, как цыпленок! Он хороший. И ласковый. Он любит сладкие орешки. Пожалуйста, не пугай его. Прошу.
Вито поднялся и отставил бокал на стол. Покачал головой:
Лорена, это не кот. И не цыпленок.
Я вздернула подбородок:
Тогда кто?
Он шумно выдохнул:
Это золотой грифон. Магический зверь. И ты не представляешь, насколько он опасен. Да, он еще мал, но это ничего не меняет.
Я сглотнула, сжимая кулаки, покачала головой:
Я ни разу не видела от него вреда. Клянусь тебе. Он очень любит поесть и играет с пробками. Он очень ласковый. И умный! Он послушный. Он не опасен.
Вито молчал, и я с ужасом понимала, что мои слова его не убедили. На глаза уже наворачивались слезы. Я развернулась, подхватила Желтка на руки и отошла подальше. Тот прижался ко мне. И я готова была отстаивать его, как только смогу. Насмерть! Я уже не представляла свою жизнь без Желтка!
Видишь, это просто испуганный малыш. Ты зря сердишься.
Мой муж помрачнел еще больше. Довольно долго молча стоял у стола, глядя в сторону. Потянулся к бокалу и разом осушил.
Давно он идет к тебе на руки?
Я пожала плечами:
Сразу и идет. И любит спать в ногах под одеялом. Он очень хороший. Правда. И он никому не мешает. Я клянусь тебе!
Вито сокрушенно покачал головой:
Ты как ребенок У тебя слишком мягкое сердце, и он этим пользуется. А ты не понимаешь!
Он снова вернулся в кресло. Уперся локтем в стол и опустил голову на руку. Молчал. Но я буквально чувствовала, что это молчание не предвещало ничего хорошего.
Наконец, он посмотрел на меня:
Ты должна его прогнать. Если еще не поздно
Я потеряла дар речи. Стояла, закаменев. Лишь крепче прижала к себе грифоныша. Наконец, опомнилась. Посадила Желтка на комод и бросилась к мужу:
Прошу, не требуй этого. Я умоляю тебя. Я не смогу его прогнать, у меня сердце разорвется. Я здесь чужая. Кроме Пилар у меня здесь никого нет. Прошу, оставь мне Желтка.
Слезы уже вовсю катились по щекам, и я даже не пыталась их прятать. Я не вынесу, если придется прогнать Желтка.
Но он повторил:
Ты должна его прогнать.
Почему? Объясни мне! Я опустилась на пол у его ног и поймала руку. Отчаянно сжимала. Это была мольба, а не унижение Пожалуйста, скажи мне. Почему? Объясни мне.
Вито не ответил. Лишь пристально смотрел сверху вниз. Он даже не сделал попытки отнять руку. Значило ли это, что он не настолько уж рассержен?