Я не хотел этого, но Владимир не сделал паузу, он продолжал говорить, а я ничего не слышала. Смотрела, как беззвучно двигались его губы. Проклятье! Катерина, знайте, что я не предавал вас и никому не позволю обидеть.
Снова ложь или страх разоблачения какая разница? Можно ли ему верить? Стоит ли? Не проще перевернуть эту страницу и начать жизнь с чистого листа? Проще, но все мое существо противилось такому решению.
Несколько дней назад вы просили меня дать вам шанс. Теперь я прошу вас о том же, Катя. Если за эти две недели ваше отношение ко мне не изменится, если вы решите, что я не достоин вашего доверия, я не стану удерживать вас.
Владимир запустил руку в волосы. Смотрел глаза в глаза, ждал, что я отвечу. Довериться было сложно, тем более, что я так ничего и не узнала. Супруг словно предлагал мне пройти по узкой доске над пропастью с закрытыми глазами, держа его за руку, надеясь только на него.
Он ничего не скажет, прокаркал ворон, о котором я уже успела забыть. Птица спикировала вниз, уселась на спинку стула. Не сможет.
Владимир?
Муж кивнул. Даже это простое движение, казалось, далось ему с трудом, будто какая-то сила мешала ему. Чертовщина какая-то, зато теперь уже две пары черных глаз смотрели на меня. Я вздохнула и решилась.
Княжич ничего мне не сказал. Я не стала его слушать. Не люблю наглых, бесцеремонных людей, призналась ему. Я очень хочу вам верить, Володя, но я должна знать, о приезде Павла вы
Нет, ответил Чарторыйский, клянусь честью, но и
И рассказать ничего не можете, закончила за него. Что ж, дадим друг другу эти две недели, я улыбнулась. Понимаю, что время позднее, но, может быть, вы хотите ужинать. Я, если честно, в эти дни почти ничего не ела.
Соглашайся, прокаркал ворон, Это твой шанс. Я точно не откажусь.
Я тоже, ответил Владимир. Раз попробовав, невозможно не влюбиться в Катину стряпню.
Глава 19 В которой приходится рисковать и принимать решения
Можно было, конечно, все прекратить, поставить точку в наших странных отношениях, развестись или хотя бы разойтись. Остановиться сейчас, пока мы еще не привыкли друг к другу, не сблизились по-настоящему. Не мучить себя и супруга. Можно, но я этого не хотела. Понимала, что переживу расставание, не умру от тоски по Владимиру, но без него жизнь уже не будет прежней. Мне показалось, что и супруг не желал ничего менять.
Остаток ночи я провела в размышлениях и толком не выспалась. Утром все валилось из рук. В тесто для оладьев всыпала слишком много изюма. Едва не уронила бутыль с маслом. Емкость из толстостенного стекла оказалась значительно тяжелее, чем пластиковая тара, распространенная в моем мире. Пришлось поставить ее на середину стола от греха подальше.
Я разогрела сковороду. Осторожно взяла бутыль, вынула пробку, принюхалась. Жидкость имела пряный аромат и чем-то напоминала рыбий жир. Оладьи на таком точно не стоило жарить. Я так привыкла к рафинированным маслам, что почти забыла запах натурального. Когда покупала
его, то, не задумываясь, попросила растительное. Из какого растения оно было выжато, оставалось только догадываться, но это точно был не подсолнух.
Я смотрела на бутыль, сковороду, что тоже начинала попахивать, целую миску теста и думала, как бы снова не разреветься. Вроде бы мелочь и слез после вчерашней истерики почти не осталось, но нервы сдали. Видимо, я еще не оправилась от вчерашнего визита Павла. Бессонная ночь тоже давала о себе знать
Спалить нас решила? услышала знакомый хриплый голос. Кр
Что? разозлилась на птицу. Зря он начал. Криворукая? Еще какая? Не стесняйся! Вчера ты уплетал приготовленное этими самыми руками мясо так, что за ушами трещало. Что изменилось сегодня?
Ворон нахохлился и отвернулся, всем своим видом выражая обиду. Я тоже извиняться не собиралась. Сосредоточилась на завтраке. Взяла кусочек подтаявшего сливочного масла, бросила на сковороду и тут же принялась готовить оладьи. Действовать приходилось быстро, я сама себе напоминала конвейер: налила, перевернула, сняла. И так до тех пор, пока миска не опустела.
Смрад-то какой! снова принялся упрекать меня ворон. Хоть топор вешай.
Я уже успела забыть о нем, но эта язвительная птица не успокаивалась. Никакого удушливого запаха на кухне наблюдалось. Пахло обычная маслом, на котором что-то жарили. Проветрить не мешало бы, но можно сказать об этом иначе, проявить хоть немного такта. Хотя чего я ждала?
Ведешь себя как старый дед. Бурчишь и бурчишь под нос. Не можешь помочь? Не давай советы. Сама разберусь.
Как же, разберется она? Ты жизни не видела, белоручка. Оставь тебя одну, не пройдет и недели, как ты протянешь ноги.
Так, значит?
Я чувствовала, что ворон нарочно провоцировал, хотя и не понимала, зачем. Вчера он, кажется, всерьез испугался за Владимира, даже пытался нас помирить, сегодня его будто подменили. Может, у него раздвоение личности? Интересно, у птиц случаются такие отклонения или только у людей? Как бы то ни было, я разозлилась не на шутку. Распахнула окно, поежилась от свежего морозного воздуха, немного остыла, но отступать не собиралась. Указала рукой на улицу и добавила: