Присмотри за Ларой, прохрипел я, с трудом усаживаясь и упираясь здоровым локтем в колено.
Давай переливание крови сделаю
Не надо.
Как с вами, гениями, тяжело, скрипнул зубами Алан, а в следующую секунду в смотровую уже ворвалась бригада с каталкой.
***
43
Я просыпаюсь от собственного стона. Уставшего, хриплого Кажется, я какое-то время уже постанываю, потому что надо мной склоняется какой-то врач в маске и тревожно смотрит в лицо.
Лариса Дмитриевна, вы как себя чувствуете?
Не знаю пока доложите то есть расскажите
Мысли мечутся, вязнут в тумане. Веду взгляд в бок и на капельницу, обнаруживаю в вене катетер
У вас сотрясение и мелкие повреждения.
Что что произошло?
Молчание.
А Ярослав где он? Он жив?
Я не знаю, почему задаю эти вопросы. Они сами слетают с языка, будто бы только и ждали, когда смогу открыть рот.
Ярослав Сергеевич жив, скоро подойдет. Не нервничайте, пожалуйста. Вы в безопасности. Что-то беспокоит вас? Можете ответит на этот вопрос?
Я вздыхаю глубже:
Уберите седатики, и я смогу ответить. Я в порядке. Не нужно меня тормозить
Хорошо.
Я откидываюсь на подушку и проваливаюсь в какое-то забытье, хотя пытаюсь смотреть в потолок. Может, даже засыпаю
Лариса? Лара?
Трясу головой и хмурюсь, так и не открыв глаз. Болит голова.
Алан, шепчу пересохшими губами, как Ярослав?
Потерял много крови, но стабилен. Просил добраться до тебя лично и убедиться, что ты в порядке.
Я пытаюсь соображать, но мне сложно.
И память как-то избранно подкидывает картинки. Вроде бы я помню все Но не все. Помню, как собиралась вскрыть грудину пациенту Князева. Помню, как двери вылетели с петель и осыпались стеклом. Крик людей и сирены. А еще помню, что с Ярославом что-то случилось, и нужно о нем беспокоиться.
Томографию дай глянуть, просит Алан кого-то. Потом наступает молчание, в которое я все же умудрилась разлепить глаза.
Что там?
Ничего страшного. Не тошнит?
Нет.
Алан подкручивает капельницу и садится на кушетку, а я понемного начинаю соображать быстрее.
«Убрал седативное», отмечаю вяло.
Ты помнишь, что произошло?
Я перевела взгляд на Алана. Он выжидательно замер на мне взглядом. Кажется, наконец, отпустило.
Можно воды?
Конечно.
Он протянул мне пластиковый стакан, и я принялась жадно пить, пытаясь собрать в кучу мысли. Но ощущение легкой атрофии эмоций все же оставалось.
Я уволилась. Вы в курсе?
Нет еще, но он поморщился, это не самое важное. Что еще помнишь?
Как меня позвали в операционную, и я понеслась к пациенту. Помню, что все было плохо, и нужно было его вскрывать. А потом все пошло кувырком полетели стекла, двери, приборы они били тревогу Я сглотнула и облизала губы, хмурясь. И Ярослав. Он пытался вывести меня.
Мы замерли взглядами друг на друге, но Алан не давал подсказок. А меня будто шибануло током, когда в голове вдруг вспышкой возникло жуткое воспоминание оскаленной пасти.
Какой-то зверь ворвался в операционную
Да, кивнул Алан и тяжело вздохнул. Что еще помнишь?
Он был странным, медленно отвечала я, глядя на него, застыв.
И жутким. Не похожим на обычного зверя
Это оборотень.
Я дернула головой, будто пытаясь вытряхнуть из головы услышанное. Будто не разобрала слова, и хотелось попросить повторить четче.
Мы оперируем в клинике не простых людей, в этом и есть объяснение всего того, что произошло здесь, спокойно продолжал Алан.
Вы говорили, что люди непростые, да, послушно кивала я. Но
В горле пересохло несмотря на то, что я только что напилась воды.
Лара, люди не одни в этом мире. Не все знают и не всех допускают в реальность. Но ты теперь по другую сторону ты знаешь.
Что я знаю? сдавленно пискнула я. Где Ярослав?
Меня медленно накрывало паникой, и Князев казался единственным, на кого я могу здесь опереться и вообще доверять.
Он сейчас под капельницей, спокойно отвечал Алан. Не бойся, тебе ничего не грозит
А могло?
Могло. Люди, которые случайно узнают о реальном положении дел, проходят реабилитацию. Они учатся жить в новом мире. Мне вернуть седативное?
Нет, мотнула я головой. Не надо, я в порядке
По крайней мере, уверенность, что я нужна себе в полном адеквате, окрепла первой. Мысль, что надо срочно соображать и разбираться в происходящем второй.
Хорошо. Главное ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо.
44
Это почему?
Потому что в новой для тебя реальности не хватает квалифицированной помощи, а такой хирург, как ты, будет нарасхват. Теперь ты вне системы.
Мы помолчали какое-то время. Алан внимательно смотрел на меня, я задумчиво терла пальцы.
А как с остальной жизнью?
Обет молчания. О нашем мире никому нельзя говорить. Людям неподготовленным опасно рассказывать о том, что ты видела, понимаешь? Я кивнула. В остальном жизнь у тебя будет обычная.
Я сглотнула, дыша все спокойнее.
Так этот монстр он
Он оборотень. С оборотнями так бывает иногда все выходит из-под контроля.
Бывает? пискнула я.
Да, нехотя признался он. Звериная часть не согласна на то, чтобы с ней проводилась манипуляция, а седатики и наркоз сложно рассчитать для массы, которая меняется за несколько секунд. Оборот человека в зверя быстрее действия препаратов. В этом и проблема. Ярослав не хотел проводить эту операцию