Шрифт
Фон
Где стояло у ворот дак дваццать сторожов,
Говорыла калика таково слово:
«Уш вы здрастуйте, молоццы да добры молоццы!
70. Я принёс вам тепере золотых я вам
А на винную, на винную на цяроц(ь)ку,
Пропустите меня на свадёпку!»
Да прыходит калика где ко дверецькам,
Где стояло у дверей да десеть сторожов,
75. Говорыт-де калика перехожая:
«Уш вы здрастуйте, молоццы да добры молоццы!
Пропустите меня, скомороха, на свадёпку,
Вам досталась да золотая вам
Да на винную вам да всё на цяроцьку!»
80. А заходит калика да во светлу грыню,
Она крест-от кладёт да по-писаному,
Да молицце калика да по-учоному,
А Владимеру князю он поклоняиццэ:
«Уш ты батюшко Владимер стольнекиефской!
85. А позволь мне скомороху поиграть на скрыпоцьку
И розве́селить у вас пир бы навесели!»
Говорыт-де Владимер стольнекиефськой:
«А-й зайграй-ко, с(ко)морох да утешливой,
Зайграй-ко, скоморох, ты во скрыпоцьку,
90. Ты утешь-ко нас тепере на пиру же всех!»
А стал скоро-ли дак розбиратисе:
А натегает веть он струноцьку от Киева,
А от Киева он натягает да до Цернигова;
А другую натягает ету струночьку,
95. Да другую послал как в Ерусалим-град.
Зацял-де играть да он на скрыпоцьку
Да стал-де по струноцькам похажывать.
А говорыт только Праксия-королевисьня:
«Ах батюшко Владимер стольнекиефской!
100. А не видали вы игры такой тринаццать лет;
Когда был у нас Добрынюшка Микитиць млад,
От та же была игра на звоньцятых играх !»
А игру он сыграл да переставатъ-де стал;
А тепере веть Добрынюшка, играл как он,
105. На остадоцьках калика да выговариват:
«Ты женилса здорово, да тебе не с кем спать!»
Догадался стар казак Илья Муромец,
Ишше што ета скрыпоцька выговар(ив)ат:
«А женилса здорово, да тебе не с кем спать!»
110. Видно сам тут Добрынюшка Микитиц млад!
Говорыл тут Владимер стольнекиефской,
Говорыл-де Владимер таково слово:
«Молодая ты Настасьюшка Викулисьня!
Ты налей-ко ты цяру зелена вина,
115. И не малу, не велику да полтора ведра,
Да подай-ко калики да перехожое:
А далеко калика да переход дёржыт ».
А принимает калика цяру единой рукой,
Выпивает веть он цяру да к едину духу;
120. Да в эту во цяроцьку серебрену
А кладёт-де калика свой злачон перстень:
«Не узнала ты, Настасьюшка Векулисьня,
А пошла ты, Настасьюшка, за другого взамуш!
Я живёхонёк да приехал я!»
125. А тут выскоцил Олёша из застолья вон
Да хотел бы над каликой да росходитисе.
Как Добрынюшка схватил его за русы кудри,
А стал его по грынёнки поважывать.
А говорыт тут калика да перехожая:
130. «Я за ето тебя да я тебя прошшу,
Што ты взял мою да молоду жену;
А за другое дело да тибя нельзя проститъ:
Уш ты ездил, Олёша, во чистом поли,
А увидел меня видно да видно мёртвого,
135. А привёс ты славушку вот нехорошую
Ко моей ты родимой да родной матушки
Оскорбил* ты матушку мою несчасную!»
А скоцил тут стар казак да Илья Муромец:
«А остафьте вы Олёшеньку Поповиця!»
140. Да повёл-де из грыдьни да княженецкое
Да привёл-де Добрынюшка молоду жену
А ко т(ой) привёл де он к матушки родимое:
«Ах ты матушка моя да ты родимая!
144. А-й я сходил теперь нашол свою молод(у) жену!»
при пении иногда выходило «крес-тот»; не могу утверждать, чтобы это относилось и к данному случаю.
Эпитет «звоньцяты» обычен при упоминании гуслей. Ред.
Сначала сказитель пропел: «Далеко быват калика да добираласе», но я, не расслышав первого слова (записал «да лекко»), переспросил; но сказитель при повторении изменил стих и опустил «быват» (= может быть), вследствие чего смысл стиха несколько затемнился.
Дорогая Гора
Тяросов Василий Яковлевич
306. Хотен Блудович
Во стольнём во городи во Киеви
А у ласкова князя у Владимера
А ишше было пированьицо-бал-почесьён стол
А про тех же про князей, про бояроф,
5. А про рускиих могучиех богатырей,
А про тех поленицей приудалыех,
А про тех же казаков со тиха Дону,
А про тех же калик было перехожые,
А про тех же хресьянушок прожытосьних
10. А на етом на пиру дак было две вдовы:
А перва вдова Овдотья Блудова жена,
А как фтора вдова Офимья Цюсова жена.
Наливала Овдотья чару зелена вина,
Подносила Офимьи да Чусовой жены,
15. А сама говорыла таково слово:
«Уш ты ой еси, Офимья Чюсова жена!
А ишше есть у мня Хотенушко сын Блудовиць,
Ишше есть у тя Чайна прекрасная;
А не даш ле ты ей дак за его взамуш?»
20. Ишша это Офимьи-то за беду стало,
За великую досадушку показалосе;
Она вылила чяру к ей на белы груди
И облила у ей портищшо да в петьсот рублей,
И сама говорыла да таковы слова:
25. «А отець-от у тя дак было Блудишшо,
А и сын-то родилосе уродишшо
А уродишшо родилось куря потслепоё!
А на коей же день веть зерьня грянёт же,
А на тот же веть день да куря сыт жывёт;
30. А на коей же день зерьня не грянет же,
А на тот же день дак куря голоден!»
А ишше это Овдотьи-то за беду стало,
За великую досадушку показалосе;
А пошла-де Овдотья-та со чесна пиру,
35. Со чеснаго-де пиру она княжевского.
Да идёт она Овдотья дак по юлици.
Как завидял Хотенушко сын Блудович,
Он стрецяёт свою маменьку родимую:
«Уш ты ой еси, маменька моя родимая!
40. Уш ты що же идёш ты со чесна пира,
Со чесна пира идеш ты невесёла:
Ты спустила свою буйну главу дак со могучих плець,
Потопя свои оци дак в матушку сыру в землю?
А ишше пьяниця над тобой ли посмеяласе?
Шрифт
Фон