Ты думаешь, как я ему улыбалась все эти месяцы? Как в постель с ним ложилась? Да я умереть хотела каждое утро! Я Ореста услала сразу же, чтобы не убили его. Эгисф над моим сыном уже нож занес, я едва успела спрятать его! Ты хоть это понимаешь?!!! Как мне еще в лоб твой медный достучаться?
Да ладно чего ты Агамемнон, непривычный к женским истерикам, даже растерялся от такого напора. Когда под тобой рыдает наложница, взятая в горящем городе, то это даже горячит мужскую кровь. Но когда рядом плачет жена, явно сломленная свалившимися на нее невзгодами, к такому царь оказался совершенно не готов.
Вся ваша семейка волчья! криком кричала Клитемнестра. Только ведь и можете, что родную кровь лить. Ненавижу вас! Провались вы все в Аид(1), ненавистное Пелопово отродье! Негодяй на негодяе! Убийцы проклятые! Лжецы! Предатели! Пусть меня боги заберут, наконец. Чем я такие муки заслужила?
И она зарыдала еще горше, некрасиво кривя полное лицо и размазывая по щекам злые слезы. Агамемнон, который воином был отважным, биться с женщинами все же не умел и теперь, как и все мужи в подобной ситуации, лишь мычал нечто невразумительное, осознавая всю тяжесть нежданно-негаданно свалившейся на него вины. Царь уже и позабыл, какие казни к неверной жене хотел применить. Прямо сейчас он думал, чтобы такого подарить ей из привезенной добычи, лишь бы не слышать надрывного плача и проклятий.
Бросил меня на съедение этим псам! рыдала царица, закрыв лицо пухлыми ладонями. Я Великую Мать молила, чтобы поскорее забрала меня. Не было уже сил никаких. Я на стене каждый день стояла. Вдаль смотрела, пока глазам больно не становилось. А тебя все нет и нет! Да на кой-тебе сдалась эта Троя проклятая, когда свою землю чуть не потерял!
Иди ко мне! раскинул объятия Агамемнон, прижимая к себе жену, чьи плечи продолжали трястись в беззвучном плаче.
Невиданная уже много лет ласка так поразила царицу, что она доверчиво прижалась к нему и затихла, слушая стук его сердца. А Агамемнон, мысли которого путались и скакали сумасшедшим зайцем, пытался осознать ситуацию, которая перевернулась строго в обратную сторону от той, где была всего час назад.
Ночь на дворе, сказала вдруг Клитемнестра, которая плакать почти перестала, и теперь лишь всхлипывала едва слышно. Там воду нагрели. Обмоешься с дороги, господин мой?
Да! Давай! с готовностью отстранил ее Агамемнон, который все эти слюни терпеть не мог. Он привык женщин брать жадно, быстро и не обращая ни малейшего внимания на то, что они по этому поводу думают.
Ты можешь продолжить пировать, господин мой, многообещающе улыбнулась Клитемнестра. Я сама буду наливать тебе вино.
И она повела его в купальню, расположенную неподалеку. Там уже все приготовили.
Хорошо-о! простонал Агамемнон, вытягиваясь во весь свой немалый рост в высеченной из камня ванне, куда рабыни натаскали горячей воды. Он прихлебывал из кубка и лежал, не шевелясь и закрыв блаженно глаза.
Клитемнестра, сидевшая рядом, с готовностью подливала ему вина и гладила по кудлатой голове, обросшей за время похода сверх всякой меры. У нее здесь, в купальне, множество трав и притираний. Тут есть зола, смешанная с оливковым маслом. Ей промоют волосы, сделав их блестящими и чистыми до хруста. Здесь стоят благовония в небольших кувшинчиках: мирра, привезенная с немыслимо далекого юга, кипарисовое масло и измельченный корень аира. Ими умастят царское тело, обернув потом тончайшим полотном. Агамемнон уже и позабыл, что бывает подобная роскошь. Только ради одного этого стоит домой возвращаться.
Залитая светом множества ламп купальня выложена плитами алебастра и песчаника. Стены кое-где расписаны, но не так нарядно, как у Нестора в Пилосе. Там купальня мало чем от мегарона отличается. Вся изрисована осьминогами и дельфинами, от пола и до потолка. Агамемнон был к такому равнодушен. Ему больше нравилось другое. Предшественники, строившие этот дворец, продумали все как следует, и когда грузное тело царя покинет ванную, то потоки воды, льющиеся на пол, уйдут в скрытые в полу канавки и покинут город по глиняным трубам. Дивное мастерство, которое понемногу начало забываться в череде непрерывных войн и голодных лет.
Хорошо тебе, муж мой? неожиданно резко спросила Клитемнестра. Доволен ли ты, как встретили тебя?
Доволен, непонимающе посмотрел на нее царь. Убить тебя хотел, но теперь не буду. Вижу, что нет на тебе вины. А Эгисфа и прочих предателей я покараю. Отомщу за твой позор.
Давай я тебе голову помою, неожиданно мягко произнесла царица. Закрой глаза, мой господин. Тебе будет приятно.
Агамемнон даже зажмурился от предстоящего удовольствия, представив, как
мягкие пальцы будут ласкать его голову, промывая каждый волосок. Но действительность оказалась совсем иной.
Эй! крикнул он, ощутив грубое касание того, чего ждал меньше всего. Ты чего творишь! Я тебя на куски порежу, тварь!
Рыбацкая сеть, сплетенная из тонких волокон, опутала его, когда он попытался встать. Агамемнон поспешил, и ноги его скользнули по гладкому камню ванной. Он снова упал в воду, судорожно хватаясь за ее края.