Награжу тебя, повернулся я к Анхеру и ткнул в стену справа от входа. Вот здесь высеки имена всех мастеров, кто храм строил, а в самом низу имена горожан, которые помогали вам едой и трудом.
Можно? восторженно посмотрел на меня Анхер. Мне будет дозволено на доме бога свое имя начертать?
Я же тебе говорил, что ты будешь знаменит, как Имхотеп, с самым серьезным лицом произнес я, зная, что этот парень немедля притащит к стене свою Нефрет, а та, не умея читать, будет гладить высеченные в камне буквы и восторженно смотреть на своего мужа.
Великое дело сделано, негромко произнес Гелен, который несколько месяцев из этого храма вообще не выходил. Он, наплевав на свой статус, таскал камень и подавал мастерам воду, проникшись грандиозностью замысла.
Видение мне было, негромко произнес я. Бог Посейдон, повелевающий морем, открыл мне во сне, что в Аид люди после смерти не просто так попадают.
А как? жадно спросил Гелен, который даже рот приоткрыл, снедаемый любопытством.
Понимаешь, братец, увлек я его за локоть подальше от посторонних ушей. Аид он не таков, как мы его представляем. Мы вот считаем, что в подземном мире тоскливо и жутко, а это не так. Великие боги не могут хороших и дурных людей в одном месте после смерти собрать. Хорошим людям обеспечено доброе посмертие, а дурным муки. Элизий вот то место, куда попадут те, кто ведет праведную жизнь.
Я процитировал классика, с огромным трудом выковырнув из завалов памяти давно забытые строки. Кто бы знал, чего мне это стоило. Кое-что я, кажется, сам дописал, компенсируя дыры в воспоминаниях.
Там человека легчайшая жизнь ожидает.
Нет ни дождя там, ни снега, ни бурь не бывает жестоких.
Вечно там Океан бодрящим дыханьем Зефира
Веет с дующим свистом, чтоб людям прохладу доставить.
О-о-! Гелен смотрел на меня округлившимися глазами и жадно внимал.
Здесь, за отечество кто, сражаясь, раны прияли,
Кто непорочны остались, жрецы в течение жизни,
Кто благочестны, пророки, вещая достойное Феба,
Изобретеньям искусным кто жизнь свою посвятили,
Память оставили кто в других о себе по заслугам
На этом мои воспоминания иссякли полностью, но Гелен был нокаутирован. Он замер, глядя куда-то поверх моей головы, и повторял строки, написанные Гесиодом и Вергилием, выучив их с первого раза и навсегда. Тут вообще память у людей куда лучше, чем у моих современников, что были не в состоянии запомнить номер телефона. Рассказать какой-нибудь эпос длиной в сутки для ахейца или лувийца просто раз плюнуть.
А люди дурные и порочные попадают в Тартар, где их ждут вечные муки, заговорщицким тоном продолжил я.
А что надо сделать, чтобы попасть в Элизий? жадно спросил Гелен.
Ну, для начала, нужно выполнять кое-какие заповеди, небрежно продолжил я. Их немного, всего десять. Вот, послушай. Почитай отца твоего и мать твою. Люби своих детей превыше себя самого. Не убивай, если на тебя не нападают. Не прелюбодействуй. Не кради. Не лги. Не желай ничего чужого. Не обижай гостя и того, кого шторм выбросил на берег, потому что он тоже гость, посланный богами. Не обижай хозяев дома, давших тебе приют, ибо эти узы священны. И самое главное! Почитай законную власть, ибо она от богов.
Не понял, растерянно посмотрел на меня Гелен. Вот выбросило море на берег корабль с сидонцами. Их теперь не убивать и не грабить, что ли?
Нет, покачал я головой. Дать приют и помочь собрать товар. Убивать всех чужаков подряд нельзя.
Мне бы присесть, государь!
Гелен, не найдя места, умостился прямо на основании колонны, видно, парня ноги перестали держать. Лицо его приняло отстраненное выражение. Он переваривал свалившееся на него знание, а я загибал пальцы, припоминая первые четыре заповеди. Да, они точно не подходят. И кумиров мы возводим, и богов всуе поминаем, и день субботний для нас полнейшая абстракция. В общем, я пока решил обойтись шестью старыми, добавив четыре от себя. Здесь с чужаками совсем беда. Они испокон веков законной добычей считаются. Потому-то и ходят караваны, вооруженные до зубов. Потому-то пропадает бесследно любой корабль, выброшенный на берег гневом Посейдона. А ведь это, между прочим, очень вредно для международной торговли.
Без крепчайшего клея религии собрать новую державу у меня не получится ни за что. Да и мерзкие обычаи хананеев с их человеческими жертвами и ритуальной проституцией мне откровенно противны. Тут уже попытались как-то раз на жертвеннике младенца задушить, так я утопить этого дурака из Бейрута приказал. Едва успел собственный приказ отменить. Не поняли бы люди, а финикийцы начали бы обходить Сифнос стороной, считая меня опасным сумасшедшим, не чтящим богов. Тоньше нужно действовать, деликатней. Начнем с малого.
Бог будет мне откровения посылать, сказал я. У нас в головах, братец, большая
путаница. И имена богов отличаются, и отвечают они порой за одно и тоже. Надо порядок навести.
Как это? непонимающе глянул на меня Гелен.
А вот так, заговорщицки посмотрел на него я. Ты ведь понял уже, что наш Тешуб, вавилонский Адад и ахейский Диво это одна и та же сущность? А угаритяне зачем-то нашего Посейдона Йамму называют. А в Газзате его чтят как Дагона. Порядок, братец, нужен, порядок! И в делах, и в богах. Одни боги выше стоят, другие ниже. Одни торговле покровительствуют, другие земледельцам, третьи морякам. Дивонус вот вообще за одно только виноделие отвечает. Хорошо устроился, правда?