Я понял, прошептал Гелен. Как же я слеп был.
Вот и займись этим, похлопал я Гелена по плечу. Я почему-то уверен, что ты как жрец Посейдона тоже от него откровения получать будешь. Только ты мне их сначала расскажи, чтобы путаницы не вышло.
Ты мне предлагаешь это самому придумать? изумленно посмотрел он на меня.
С ума сошел? возмутился я. Стой тут и жди откровения. То, что нам с тобой в голову придет, и есть божье послание. Неужели ты считаешь, что человек способен на подобное без воли богов? Ты мне смотри, не богохульствуй тут!
Я так и оставил этого парня стоящим с раскрытым ртом. Он, сложив руки, смотрел в лазуритовые глаза Посейдона и что-то шептал. Видимо, просил откровений. У меня времени просто в обрез. Стройную систему почитания богов и привязанную к ней мораль нужно было создать еще вчера. Иначе на этих жертвенниках так и будут резать ягнят и жечь их мясо. Недалекие товарищи с Ближнего Востока продолжат душить своих первенцев, а их дочери отдаваться кому попало, считая это благочестивым поступком. В этом точно ничего хорошего нет. У нас тут, между прочим, гонорея известна, а антибиотиков нет и не предвидится.
Проклятье! остановился я. Забыл сказать ему, чтобы прекратил по печени гадать. Он же в своем желании узнать будущее все поголовье овец на острове изведет. Ладно, в следующий раз скажу.
Хеленэ возлежала на пиршественном ложе в мегароне, где теперь царил совсем другой человек. В ее руках серебряный кубок, где розовым багрянцем переливается разбавленное вино. Она приехала сюда, чтобы решить те вопросы, которые обычно надлежит решать мужам. Но только не в этом случае.
Менелай в Спарте крепил стены и завозил припасы, готовясь к скорой войне, но женское сердце подсказало басилейе, что все может повернуться совсем по-другому. Она приказала подать повозку, взяла десяток воинов и рабыню для услуг в дороге, и поехала в гости к сестре. Кто ей мог запретить? Менелай? Да он, когда весть о смерти брата получил, стал похож на побитую собаку. Не сдюжить ему против мощи микенского войска, а собрать басилеев оказалось не так-то просто. Нестор и аркадяне зимуют на Эвбее, а остальные виновато отводят глаза в сторону. У них тут теперь хорошая торговля с новым ванаксом Энеем. Серебряные драхмы за оливковое масло и шерстяное полотно рекой текут. Им войны без надобности.
Непонятна оказалась ситуация в Аргосе. Там почему-то насмерть разругались неразлучные друзья Диомед и Сфенел, а значит, и Аргос не пойдет биться с Эгисфом. Менелай остался совсем один и теперь походил на загнанного зверя. Не ест, не спит, только пьет, колотит слуг и насилует крестьянок, вымещая зло на бессловесной черни. А еще Феано сбежала вместе с единственным законным сыном, отчего отважный воин выл, словно раненый волк. Эти бабы решили его доконать. Пару раз, будучи пьян, он наведался в покои Хеленэ, не обращая внимание на ее робкое сопротивление. Просто попользовался ей и ушел, словно малую нужду справил. Вот рыдала тогда басилейя, вспоминая жаркие ночи в Трое. Попустили боги ей немного женского счастья, она его теперь вовек не забудет.
Я, сестрица, в тягости сейчас, нарушила затянувшееся молчание Клитемнестра. Через стольких лет бесплодия благословила-таки богиня.
Да? Хеленэ так удивилась, что поставила кубок на столик. Добрая весть, сестра. Надо жертвы Великой матери принести. В твоих-то летах дитя зачать. Повезло тебе.
Значит, угодны мы богам, родственница, со значением нажал на последнее слово Эгисф. Ты ведь родственница нам?
Конечно, уверенно посмотрела на него Хеленэ. И муж мой родня тебе и по жене, и по отцу. Не забывай об этом, царь.
Я-то не забыл, протянул Эгисф, криво усмехаясь. Да только не я на войну басилеев толкаю. Скажи, Хеленэ, он чего добивается этим? Мне уже несколько царей вести принесли, что муженек твой на мятеж их зовет.
Он за кровь мстить хочет, прямо посмотрела на него Хеленэ. Ты брата его убил.
Это я его убила, лениво ответила царица, и лежащие рядом с ней Лаодика и Хрисотемида побледнели и спрятали глаза. Я, сестрица, с мужа своего бывшего за кровь дочери взыскала. Он любимую мою девочку, как овцу зарезал. Могла бы, так еще раз зарубила бы его.
Значит, все-таки не врут слухи, неверяще смотрела на сестру Хеленэ. Менелай мой с порога вестников погнал, когда ему это принесли. На тебя, Эгисф, думает.
Нет, царь покачал головой, украшенной легкой проседью. . Я своего двоюродного брата похоронил с честью. Его тело в царской гробнице лежит, как и подобает потомку великого рода. Пусть мой двоюродный брат Менелай приедет ко мне. Я богом Диво клянусь, что не держу на него обиды. Слишком много крови в нашей семье. Мы преломим с ним хлеб и будем вечно жить в мире. А что касается Агамемнона, то это жена моя месть свершила за убитую дочь. Она в своем праве была.
Так, на то воля богов! непонимающе смотрела на них Хеленэ. Или я не понимаю чего-то
Не понимаешь, сестра, зло оскалилась Клитемнестра. Та девка, что твоему мужу постель грела, дарданка Она это. Она слух пустила, чтобы Агамемнон убоялся жертву принести и поход остановил. Очень ей понравилось царицей в Спарте быть.