Девушка с любопытством огляделась по сторонам. Она раньше на корабле никогда не была. Тут, в неглубоком трюме, где она едва бы выпрямилась во весь рост, лежало богатство немыслимое. Четыре бревна какого-то странного дерева, очень темного, почти черного на срезе, огромные амфоры непонятно с чем, вазы из какого-то белого камня с вырезанными плоскими фигурками, стоявшими боком, десятки мелких кувшинов и кувшинчиков, куски мутного стекла в широких горшках, кипа выделанных кож и огромная гора меди. Слитки были похожи на маленькие бычьи шкуры, она видела их множество раз. Отец ее кузнецом трудится у царя Лесбоса. Он медь по весу получает, а потом так же по весу возвращает изделия из бронзы. Ему писец царский за это зерно, масло и вино дает.
Только вот в последнее время мало у них зерна, отец больше лежит, чем работает. Он кашляет все время, и такой худой стал, что ребра скоро кожу прорвут. Помрет того и гляди. Кузнецы долго не живут. Они, когда медь плавят, туда дробленый мышьяк бросают. От того мышьяка недобрый дух идет, и он выедает кузнеца изнутри, словно червь какой. Говорят, когда честное олово в медь добавляли, такого не было. Но олова мало сейчас, и дорогое оно. Вот оттого и болеют кузнецы, и отец ее на глазах угасает. Потому и злой такой. Детей у отца полная хижина, а когда он помрет, кто их кормить будет? И так едят раз в день, потому-то младшие до того худы, что почти прозрачными кажутся. Когда рыба в их доме появляется это счастье великое. А кто теперь за ней в море пойдет? Отец совсем плохой, а в последнее время даже хромать начал, как ахейский бог Гефест. Тот, видать, тоже мышьяка надышался.
Небогатый у них царь, потому как сам остров небогат. Так люди говорят, которые в Микенах, в Пилосе и в самой Хаттусе бывали. Правда, царь все одно лучше живет, чем они. Дом у него за каменной стеной, он стоит на высокой, неприступной горе. Там кур и свиней много, и десяток рабов коз пасут. Эх! Вот бы к царю в дом продали! размечталась девчонка. Это куда лучше, чем за босяка замуж пойти. Всегда сыта буду. А если рожу ему сына крепкого, глядишь, и не погонят на улицу, когда старухой беззубой стану.
Нет, дома
совсем плохо, рассудительно подумала Феано, и голодно до того, что за долги так и так в рабство заберут. А тут хоть накормили от пуза. Ее новый хозяин раздел, осмотрел придирчиво, но изъян нашел только один: худовата она. Он ей хлеба и каши столько дает, что она осоловела уже от непривычной сытости. Наверное, откормить хочет перед продажей. Так она согласна. Лучше пусть сытую продают, чем голодную.
Приплыли, что ли? подняла она голову и заорала, что было мочи. Эй, вы там! Сводите меня до ветру! Лопнет сейчас все! Не убегу я! Некуда мне бежать!
Крепость Трои велика и построена на высоком холме. Она пять стадий в окружности, никак не меньше! Северный ее край на отвесной скале стоит, а южный выходит на гавань Скейскими воротами, самыми большими и богатыми из всех. Сделано тут хитро. Чтобы в ворота попасть, сначала нужно по дороге между крутым склоном и стеной пройти, к ней правым боком повернувшись. Это сделано для того, чтобы враг к воротам не подобрался, а если бы и подобрался, то незащищенной стороной шел бы, пока в него стрелы и камни летят. Умно! В южной стене пять ворот, но остальные крошечные, похожие скорее на калитку. Через них едва протиснется ослик, который тащит тележку, а рослому человеку и вовсе не пройти, придется сначала пригнуться. Дарданские ворота именно такие. Через них припасы во дворец привозят.
Не верти головой, как деревенщина, негромко произнес отец. Ты позоришь меня перед людьми. Веди себя достойно.
Отец! А ведь я и правда, его своим отцом считаю. Крепкий смуглый мужчина хорошо за сорок, с головой, как будто посыпанной солью и перцем, шел рядом со мной, гордо подняв подбородок. Я его очень уважал. Или это не я? Личность мальчишки Энея растворилась во мне, словно сахар в горячей воде. Сам не пойму, где он, а где я. Я никогда не был таким резким и порывистым, да и драться не любил, если честно. Ботаном был всегда, заучкой. А Эней и дрался от души, и камни из пращи метал так, как мне и не снилось. Хотя, здесь почти все камни бросать умеют. Они же тут везде. Это получается, теперь я паренек лет шестнадцати, крепкий, здоровый и драчливый. Забавно! Я хожу с ножом на поясе, сколько себя помню, а копьем и щитом владею вполне прилично, потому как свободный муж из хорошего рода. У меня есть единокровный брат от наложницы Элим. Отец после смерти матери жениться не стал, но в маленьких мужских радостях себе не отказывал. Тут такое в обычае, а рабыни для того и предназначены, чтобы господина ублажать. А когда у них дети рождаются опять же прибыток, нового раба покупать не нужно.
Дворец в это время это не просто место, где живут. Дворец это сердце любого царства. В нем расположены все мастерские и склады с припасами. В сотнях его комнат живет не только царь с семьей, но и его слуги, и рабы. И работают они тут же, годами не выходя за ворота. Здесь ткут ткани, пекут хлеб, плавят металл, делают оружие и украшения. Дворец это что-то среднее между элитным жилым комплексом и промзоной, окруженной крепкой стеной. Так повелось еще на Крите, пока его не смыло гневом морских богов. В один день погибло целое царство, потому как гордые критяне по усвоенной с давних пор привычке вышли в море, почуяв первые толчки земной тверди. Они были сметены гигантской волной после взрыва вулкана Санторини. Так и утонули одновременно цари, воины, умелые мастера и почти все грамотные люди. Крит как цивилизация исчез в один миг, потеряв всю элиту, хотя народ его выжил . А теперь его захватили ахейцы, превратив в пиратское гнездо.