А как узнать, что они вражеские? с напряженным вниманием впился в меня взглядом Рапану.
Если их больше трех будет, то это уже враги, убежденно ответил я.
А мне чего посоветуешь? афинянин Тимофей смотрел на меня с наивным любопытством. Ты же предсказатель! Угадал?
Нет, покачал я головой. Не предсказатель я, но добрый совет дать могу. Если застрянешь на Янтарном пути до холодов, то одежду потеплее возьми, из овечьих шкур. И обувку нормальную сделай. В сандалиях мигом обморозишь ноги и сгинешь ни за что. Там зимы не чета нашим. Голышом не походишь.
Поговорю с дядькой, задумался Тимофей. Я тех мест совсем не знаю, мы все больше по Великому морю с купцами плаваем. Он раньше на восток за оловянной рудой ходил, но сейчас туда дороги нет. До Вавилона еще можно добраться, а дальше совсем беда. Лулубеи и касситы свирепствуют, за пастбища дерутся насмерть.
Прощайте! протянул я руку. Они застыли недоуменно, а потом ответили на рукопожатие и ушли к своему кораблю. А я стоял и смотрел им вслед. Мне еще нужно разобраться с самим собой.
Мальчишка, я, то есть, гостеприимство этим ребятам пообещал, бурчал я себе под нос, шагая в сторону городских ворот. Это я правильно сделал, по понятиям. Тут такое уважают. Гостеприимец это почти как родственник. Я и руку им подал как равным.
А как я тут вообще очутился? оглянулся я вокруг в полнейшем недоумении. Помер я, вот как. Ведь сердце ни к черту было совсем. Переселение душ? Ненаучно! Ай!
Это я ударился мизинцем о камень. Сандалии проклятые! Тонкий кусок кожи с двумя шнурками, они от таких вещей не защищают никак, только нижнюю часть стопы берегут. Почва тут что надо, одни каменюки вокруг.
Да, это ненаучно, но зато очень больно, примирился я с суровой действительностью. Давайте примем ситуацию как есть и будем думать дальше. Если Угарит еще цел, а у хеттов правит Суппилулиума, то у нас сейчас начало двенадцатого века до Рождества Христова. Год этак тыщща двухсотый, плюс-минус огромный лапоть. А когда у нас была Троянская война? Или войны. В диапазоне от 1250 до 1175 года. По Эратосфену в 1184-м. Пока все сходится. Судя по тому, что город процветает, собирает пошлины и дерет с приезжих купцов три шкуры за привозное олово, она еще не случилась. Но, учитывая, что я Эней, а мой отец Анхис, она непременно случится, и довольно скоро. Вот дерьмо!
А с другой стороны, почему дерьмо? Я молод, здоров, и судя по стихам Гомера, еще наворочу немало дел. Только мать моя совсем не Афродита. Дочь местного пастуха она, и умерла в родах. Отец так и не взял никого больше. А где он, кстати? С собаками меня обыскался, наверное. Надо бежать, а то попадет!
Глава 2
пообещал еще и лепешку дать, если она его приласкает как следует. Она в тот момент словно разум потеряла. Еще бы! Целая лепешка за такую малость! Дура! Дура!
Глаза бы выцарапала этой лживой сволочи! шептала она. Обманул меня!
А ведь он так улыбался! Его улыбка покорила ее сердце. Ей дома никто не улыбался, даже отец, который не чаял, как от нее избавиться. Мать неизвестно где, а новая отцова жена, эта стерва, Феано невзлюбила сразу. Потому что Феано красива, куда красивей, чем она сама. Вот и подбивала отца замуж ее выдать, да тот не спешил, все хотел побольше за нее выкуп взять. Вот и взял, старый, жадный козел. Лучше бы она за Хальбу вышла, что из соседней деревни. Справный парень, работящий. И жалел бы ее хоть иногда, а не гнобил бы в поле на беспощадном солнце. Она ему очень нравилась, это все знали. Э-эх!
Когда с замужеством не вышло, мачеха не растерялась, в царском дворце зерна в долг взяла, и отдавать его не собиралась. Она отцом крутила как хотела, он же старый и больной совсем. А когда придет царский писец за долгом и лихвой к нему, то чем они платить станут? Да старшую дочь и отдадут, как пить дать. Феано сразу этот несложный замысел раскусила. Зерно мачехины выродки сожрали, а ей за него в рабыни идти.
Коза шелудивая! Чтоб ты сдохла! Ненавижу тебя! это девчонка вслух сказала.
Феано задумалась не на шутку. Эти сволочи продадут ее теперь. А кому? Вот бы вельможе какому продали, или царю Суппилулиуме. Хотя, это размечталась она. Царю! Скажешь тоже. К купцу богатому попасть, и то неплохо. Потерпишь малость, раздвинув ноги, а потом сиди себе за пряжей и болтай с другими наложницами. Она пряжу с малых лет приучена сучить, и за малыми братьями и сестрами как нянька ходит. Продыху нет от них. Стерва эта отцова чуть не каждый год рожает. Да, в богатый дом попасть это мечта прямо! А потом купец куда-нибудь уплывет на полгода, и тогда вообще, кроме необременительной работы по дому, никаких забот нет. Дорогую наложницу никто в поле не погонит, ткать только заставят, чтобы не сидела без дела. Ну так то не страшно, а уж насчет женской доли Феано и вовсе ни малейших иллюзий не испытывала. Они все вместе вповалку на тростнике спали в отцовой хижине. Все, что нужно, она с малых лет и видела, и слышала много раз. Дело несложное, она точно справится. Хорошо хоть, она сразу закричала, что нетронута, а не то беда! Ее бы тогда всеми попользовали. Она видела такое, когда шайка ахейцев на двух кораблях на их деревню напала. Мать увезли тогда, а соседку Мину воины скопом взяли. Она кровью истекла потом. Феано в кустах спряталась и видела все. Страшная участь, хуже ее нет.