Она произнесла это так легко, так естественно, будто говорила о самых обычных вещах. Но каждый её слово было ударом молота по стеклянному замку лжи Амира.
Лейла замерла. Её лицо стало каменным.
Ужин с родителями? Проект в Дубае? она медленно перевела взгляд на Амира.
Ты сказал, они «сдаются». Ты сказал, тебя «отправляют в командировку». Ты сказал, что это они поставили условие на год разлуки.
В воздухе повисла звенящая тишина. Амир не мог вымолвить ни слова.
Фатима сделала вид, что смутилась, будто только что поняла, что совершила оплошность.
О, простите, я я, кажется, что-то перепутала. Она посмотрела на Амира с притворным недоумением.
Я думала, Лейла в курсе наших договорённостей.
Каких договорённостей? голос Лейлы дрогнул.
Амир? Что она имеет в виду?
Фатима наклонилась, чтобы поправить ремешок на своей сумке, скрывая лёгкую, едва заметную улыбку торжества. Она не перепутала. Она сделала это намеренно. Хладнокровно и точно, как хирург, вскрывающий нарыв.
Мне правда пора, сказала она, направляясь к выходу.
Было приятно познакомиться, Лейла. Амир, созвонимся позже.
Дверь закрылась за ней. В кухне воцарилась мертвая тишина. Лейла стояла, не двигаясь, глядя на Амира. В её глазах было столько боли и предательства, что ему захотелось провалиться сквозь землю.
Она не сестра твоего коллеги, да? тихо спросила Лейла. Её голос был безжизненным.
Она и есть та самая «Фатима». Та самая, на которой тебя заставили жениться.
Амир не смог солгать ещё раз. Он молча кивнул, опустив голову.
И проект в Дубае? И ужины с родителями? Это всё это всё часть вашей счастливой семейной жизни? А я я что? Твоя дура, которая ждёт тебя у моря?
Лейла, я могу всё объяснить попытался он, но она резко отшатнулась от него.
Объяснить что? То, что ты женился на другой? То, что ты живёшь с ней, строишь с ней планы, в то время как я тут сижу и верю в твою ложь про командировку? Год, Амир? Это не они поставили условие на год. Это ты! Ты заключил с ней сделку!
Она схватила свою сумку, её руки тряслись.
Всё так понятно. Её вид этот её спокойный, хозяйский вид Она здесь живёт. Она твоя жена. По-настоящему.
Нет! Нет, Лейла, это просто формальность! Контракт! Через год мы разведёмся!
Оставь свои оправдания при себе, она шла к выходу, и с каждой секундой её спина выпрямлялась, а голос становился твёрже.
Мне всё ясно. А знаешь, что самое мерзкое? Я бы, может быть, даже поняла, если бы ты пришёл и честно сказал:
«Лейла, на меня давят, мне нужно время, давай попробуем так». Но ты ты предпочёл врать. Смотреть мне в глаза и врать. И позволил мне прийти сюда, чтобы эта эта твоя законная жена могла меня унизить.
Она распахнула дверь.
Не звони мне. Не пиши. Наш год закончился, Амир. Прямо сейчас.
Дверь захлопнулась с такой силой, что задребезжала люстра в прихожей. Амир остался стоять один посреди кухни, пахнущей кофе и жареным омлетом, в полной, оглушающей тишине, раздавленный грузом собственного предательства и безупречным, смертоносным
ходом своей контрактной жены.
Глава 7. Цена предательства
Он не слышал, как открылась дверь. Не услышал и лёгких шагов по паркету. Первое, что он почувствовал, это знакомый ледяной аромат.
Ну что, доволен результатом своего вранья? голос Фатимы прозвучал прямо за его спиной, спокойный и безразличный, как комментарий к погоде.
Амир резко обернулся. Ярость, горячая и слепая, ударила ему в голову. Он видел её невозмутимую, идеальную, с едва заметной улыбкой на губах.
Ты сделала это специально, его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций.
Ты знала, что она приедет? Ты подстроила это?
Она медленно прошла мимо него к мини-бару, взяла бокал и налила себе минеральной воды с лимоном.
Я не телепат, Амир. Я не могу предсказывать визиты твоих подруг. Но я всегда готова к неожиданностям. В отличие от тебя.
Не врать! он шагнул к ней, сжимая кулаки.
Ты всё сказала ей намеренно! Про ужин, про Дубай! Ты ударила точно в цель, как всегда! Зачем? Какой тебе был в этом прок, Фатима?
Она обернулась к нему, прислонившись к бару, и сделала небольшой глоток воды.
Прок? Давай назовём это управлением рисками. Пока ты жил в своём сладком иллюзорном мире, где можно быть женатым на одной, а любить другую, ты создавал прямую угрозу моей репутации. Что, если бы она сама пришла к твоим родителям? Устроила сцену на том самом благотворительном балу? Моё имя, моя тяжёлая работа за этот год пошли бы прахом из-за твоей детской игры в Джеймса Бонда.
Так что ты решила просто уничтожить её? Уничтожить нас?
Я ничего не уничтожила, она холодно посмотрела на него.
Я лишь вскрыла гнойник, который ты же и создал. Ты уничтожил ваши отношения сам, с первой же своей ложью. Я просто врубила свет в комнате, где ты пытался спрятать скелет в шкафу. Неудобно, да?
Он засмеялся, горько и зло.
О, Боже. Какая же ты безупречная. Холодная, расчётливая сука. Ты всё просчитала, да? Ты получила своё удовольствие, видя, как она страдает?
Её лицо исказилось на мгновение. Не злостью, а чем-то другим. Чистым, незамутнённым презрением.
Удовольствие? Видеть, как наивная девушка плачет из-за мальчика, который не имеет ни капли смелости быть честным? Нет, Амир. Это не доставляет мне удовольствия. Это вызывает отвращение. К тебе. Ты мог быть мужчиной. Прийти к ней и сказать: