Он ловил её кивки, её едва заметные улыбки. И чувствовал, как странная уверенность наполняет его. Он был не один. У него был тыл. Надёжный, холодный, безупречно работающий тыл.
В конце ужина шейх Хамад повернулся к Рашиду.
Ты вырастил достойного сына, Рашид. Умного, решительного. И он сделал прекрасный выбор, он кивнул в сторону Фатимы.
За женщиной виден мужчина. А за такой женщиной только сильный и мудрый мужчина. Ваш проект в надёжных руках.
Это была высшая похвала. Рашид сиял, как новорождённое солнце.
Обратно они ехали в том же молчании, что и после ужина с родителями. Но на этот раз это молчание было другим. Напряжённым, но не враждебным. Насыщенным невысказанным.
Амир смотрел на Фатиму. Она сидела, откинув голову на подголовник, и смотрела в окно. В свете проезжающих фонарей её профиль казался высеченным из мрамора.
Спасибо, тихо сказал он.
Она медленно повернула к нему голову.
За что? За то, что не дала тебе опозориться?
За то, что дала мне почувствовать себя тем, кем я должен был быть.
Она изучающе посмотрела на него, ища в его словах подвох.
Это не я. Это ты. Я всего лишь направляла.
Нет, он покачал головой.
Ты делала гораздо больше. Ты была партнёром.
Слово повисло в воздухе. Тяжёлое, неожиданное, нарушающее все правила их договора.
Фатима отвела взгляд.
Не обольщайся, Амир. Это всего лишь хорошо отрепетированная роль. Как и твоя.
Это не было ролью, настаивал он.
Ты говорила с шейхом о Руми это было искренне.
Она улыбнулась, но на этот раз её улыбка была не холодной, а усталой.
Да. Я люблю Руми. Но это не меняет сути. Сегодня мы хорошо отработали. Ты получил свой контракт. Я его одобрение и усиление своих позиций. Все довольны.
Лимузин подъехал к дому. Она вышла первой, не дожидаясь шофёра.
Амир смотрел ей вслед. Он чувствовал странную пустоту. Они выиграли вечер. Они достигли своих целей. Но почему-то его самая большая победа сейчас казалась ему самым большим поражением. Потому что впервые за весь этот год он увидел в ней не противника, а человека. И это было опаснее всего.
Глава 10. Бездна и отражение
Он всё ещё ненавидел её за Лейлу, за её холодность, за всю эту ситуацию. Но ненависть эта стала сложнее, в ней появились примеси любопытства и признательности.
Он пытался позвонить Лейле ещё раз. Безответно. Его сообщение с извинениями так и висело с одним серым значком отправки. Его вина была тонной кирпичей на груди.
В пятницу вечером он сидел в гостиной с бокалом виски, пытаясь читать отчёт, когда Фатима вышла из своей комнаты. Она несла два больших альбома для вырезок и папку. Её лицо было сосредоточенным.
Нам нужно обсудить благотворительный бал, заявила она, опуская свой груз на кофейный стол перед ним.
Это не просто светское мероприятие. Это ключевое событие сезона для твоей матери. И для нас с тобой.
Амир скептически взглянул на альбомы. В одном были фотографии с прошлых балов, в другом эскизы платьев, украшений, схемы рассадки гостей.
«Нам»? Я думал, это твой личный проект по завоеванию мира.
Ошибались, она открыла папку.
Это наш проект. Твоя мать назначила меня председателем организационного комитета. А тебя моим официальным помощником и спонсором. Поздравляю.
Он сел прямо.
Что? Почему я ничего не знал?
Потому что твоя мать позвонила мне, а не тебе. Она считает, что это укрепит наш брак в глазах общества. И я с ней согласна. Она протянула ему лист с распечатанной электронной почтой.
Вот список
задач. Твоя зона ответственности: переговоры с кейтерингом, координация с службой (охраной) и, самое главное, твоя речь.
Какая речь?
Приветственная речь от семьи организаторов. Три минуты. Трогательно, искренне, без пафоса. О важности помощи детям. Твоя мать будет рыдать от умиления. Пресса аплодировать. Инвесторы открывать чеки.
Амир с отвращением отшвырнул лист.
Нет. Я не буду этого делать. Я не буду стоять перед всеми и лгать о том, какой я благородный и как мы с тобой счастливы.
Фатима вздохнула, как усталый учитель перед непослушным ребёнком.
Амир, ты уже стоишь и лжёшь. Каждый день. В чём принципиальная разница? Ты будешь лгать не словами, ты будешь лгать делом. Ты поможешь собрать миллионы для больных детей. Разве это не стоит маленькой лжи?
Это лицемерие!
Это реальный мир! её голос зазвенел, впервые за долгое время потеряв ледяное спокойствие.
Ты думаешь, все эти люди на балу святые? Они все приходят тухнуть друг перед другом, заключать сделки и отмывать репутацию! Но на выходе дети получают лечение! Иногда добро делается из самых меркантильных побуждений. И это не обесценивает самого добра!
Они смерились взглядами, грудь Амира вздымалась от гнева.
Я не могу, прошептал он.
После всего, что случилось после Лейлы я не могу стоять и улыбаться.
Фатима откинулась на спинку дивана, и её взгляд внезапно смягчился. Но не с жалостью. С пониманием.
Ты чувствуешь себя предателем, констатировала она.
Потому что предал её. Потому что предаешь себя каждый день, живя этой ложью. И ты думаешь, что если откажешься от этой речи, то сохранишь хоть крупицу своего достоинства. Так?