С момента Контакта на Земле многое изменилось. Люди уверились, что не одиноки во Вселенной, и кто-то обрадовался данному факту, а кто-то испугался. Последних было достаточно, чтобы время от времени вспыхивали волнения, хотя правительства и подконтрольные им гражданские институты из кожи вон лезли, снижая градус ксенофобии.
Союз с продвинутой цивилизацией имел очевидные плюсы. Во-первых, появилась объединяющая нации идеология будущего, при которой вновь наполнились смыслом такие понятия как наука, космос, дружба и добрососедство. Особенно бурно пошло развитие в космической сфере. До Контакта люди могли самостоятельно
добираться разве что до планет Солнечной системы. Изобретение магнито-плазменных двигателей помогло им расширить границы обитаемого мира, но по сравнению с размерами галактики этот вырванный с боем кусок был ничтожен. «Синеокие» вдохнули жизнь в тысячи проектов и возродили слегка полинявшую после полета Юрия Гагарина Настоящую Мечту. Взяв на себя роль «космических извозчиков», они открыли перед любопытными землянами дорогу в иные галактики.
Было понятно, что догонять нам своих соседей предстоит еще очень долго. Чтобы просто воспроизвести технические новинки, требовалась корректировка научных концепций и полная перестройка производственных циклов. Первая попытка построить звездолет-аналог с использованием робжиптанских материалов и топографических каскадных двигателей оказалась неудачной, полет «Фехтовальщика» закончился трагедией, поэтому земляне решили чуток притормозить. Было объявлено, что в погоне за чужими знаниями есть риск потерять собственную идентичность, и внедрять технологии стали постепенно и очень осторожно.
Однако в ближнем космосе сотрудничество с инопланетянами постоянно расширялось. Буквально за несколько лет был построен пересадочный узел «Дружба» с причалом для галактического транспорта «синеоких». Отсюда стартовали исследовательские, а потом и туристические корабли, отправляющиеся на первую земную колонию в Эридане. Робжипты сами, по доброй воле, сделали землянам этот царский подарок, передав в безвозмездное пользование планету Навинию, вращающуюся вокруг их родной звезды.
Название планеты осталось из языка робжиптов, его лишь немного облагозвучили для человеческого слуха. На языке аборигенов «на-вин-ип» означало «нижний мир». Земные филологи усмотрели в этом намек на тройственность миров в шаманизме: нижний мир, населенный духами, срединный, как место обитания человека, и высший, где жили боги. «Навиния» даже казалась созвучной древнеславянскому слову «навь». Однако следовало понимать, что робжиптам такие представления были чужды, «на-вин-ип» всего лишь означало положение планеты в пространстве. Она крутилась «внизу», у самого «дна», на котором лежала звезда-матка Зурпа (по-земному Ассадира).
У Ассадиры было три населенных планеты (включая возрожденную Навинию) и еще пять карликовых, безатмосферных и необитаемых (там размещались только исследовательские станции). По утверждению самих робжиптов, разумная жизнь зародилась в «нижнем мире». Первые «люди красной земли» провели на Навинии сто пятьдесят тысяч лет в земном пересчете, но когда там после катастрофы сильно поменялись условия, мигрировали на соседние планеты, где сила тяжести, климат и состав атмосферы подходили им отныне больше «испортившейся» родины.
А вот для людей Навиния оказалась идеальна. Она принадлежала к планетам земного типа, имела азото-кислородную атмосферу, идентичную земной, и располагалась в счастливой «зоне Златовласки» (* обитаемая зона звезды, где находятся планеты с благоприятной средой для зарождения и поддержания белковой жизни) Да и Ассадира, звезда К-типа с щадящим излучением, была к человеку благосклоннее родного Солнца (особенно после того, как робжипты поставили под контроль «солнечный ветер»).
*
- Вы создавали когда-либо прежде оптический клон в робжиптанской базе данных? осведомился «синеокий» у Борича, делая замысловатый жест рукой.
Говорил он на актуальной версии космического языка лидепла (*лингва де планета, искусственный язык, аналог эсперанто, созданный в первой половине 21 века), выговаривая звуки четко так, что все слова хорошо были слышны даже сквозь дыхательную маску, но жестикулировал при этом как истинный эриданец.
Вольгерд ответил на этом же языке, ставшем инструментом межпланетного общения:
- Нет. Я впервые покинул Землю.
Навыка говорения на лидепла у него не было, поэтому он спотыкался, подыскивая нужную форму слов, и выглядел на фоне инопланетянина-полиглота бледновато.
- Поздравляю, - без должных эмоций произнес робжипт, - вы сделали шаг в правильном направлении.
Маска загораживала нижнюю часть его лица, оставляя видимыми широкий морщинистый лоб, тонкие брови дугой и сияющие флуоресцентным синим глаза, в которых радужка занимала значительную часть гораздо большую, чем у людей. Волосы у робжипта были черными, короткими и густыми, как хорошо подстриженная лужайка. Резинка маски врезалась в них, приминая, и Борич невольно подумал, что там надолго останется вмятина, когда «синеокий» вернется к себе в привычную атмосферу.