Анастасии здесь нет! крикнул Глеб через плечо.
Старушка робко вошла всё-таки в квартиру, перекрестилась, опустилась осторожно на краешек единственного свободного стула.
Где же она, солнышко моё?
Хороший вопрос. Глеб ещё раз покружил по квартире. Поворошил бумаги, надеясь найти какое-то письмо или записку, способную ответить на повисший в воздухе вопрос, но всё было тщетно. Взял стопку рисунков, бегло изучил. Картины улиц Парогорска в разное время дня и при разной погоде, какие-то портреты незнакомых людей, пейзаж, где между верхушек сосен виднелись два острых горных пика и серебристая линия реки.
В живописи Глеб разбирался примерно так же, как в лютневой музыке семнадцатого века, так что всё, что он мог сказать картины красивые, да и всё на этом. В углу каждого рисунка виднелся размашистый росчерк, напоминающий звезду, по всей видимости подпись художницы. Недовольно цыкнул, положил стопку листов обратно на стол, огляделся. Его внимание привлекла одна из картин маслом, висящая на стене. Глеб подошел ближе, пригляделся
Твою мать
Что случилось? вздрогнула несчастная старушка.
Да так, нервно сглотнув ответил Глеб. Просто знакомые места увидел.
И что теперь?
А? Глеб с трудом отвёл взгляд от картины.
Что теперь делать? вздохнула Светлана Петровна. Где же Настеньку искать-то?
Что же мы будем делать? повторила вопрос Светлана Петровна. Где искать Настеньку?
Подождём здесь.
Каждая минута
ожидания давалась Глебу с трудом. Он нервно ходил по квартире, сидел как на иголках, курил одну за одной, снова и снова возвращаясь к картине, словно не доверяя собственным глазам. Когда уже начало темнеть, стали возвращаться соседи. Увы, их допрос тоже ничего не дал. Многие из них видели Анастасию, здоровались, перекидывались парой слов о погоде или ещё о какой ерунде, но и всё на этом. Близких знакомств ни с кем из соседей она не имела (или, как минимум, никто из них в этом не признался). В последнее время её давненько не было видно, хотя и тут рамки плавали. Кто-то говорил, что уже с месяц её не было видно, кто-то неуверенно сообщал, что «вроде с неделю тому назад».
Странного ничего не замечали в последнее время? замученный тщетными опросами снова и снова спрашивал Глеб.
И опять ничего полезного. Вопрос вызывал целый шквал потрясающих наблюдений. И «странное» мерцанье звёзд и «очень подозрительного старьевщика, с бельмом на глазу, цыган наверняка, куда только городовой смотрит». Отмечали, что сама художница была «с причудами». Степень причуд самой Анастасии варьировалась от человека к человеку, по половому и возрастному признаку. От «в её возрасте уже пора и замужем быть» до «где же это видано, чтобы целыми днями картинки свои рисовать, да торговать ими на улице, будто нищая».
Спасибо большое за вашу помощь, в сотый раз устало повторил Глеб, закончив опрос последнего из соседей.
Ни-че-го. Ни единого намека, куда могла исчезнуть Анастасия. Разочарованный, он вернулся в её квартиру, где его дожидалась Светлана Петровна, сначала с надеждой выслушивающая рассказы соседей, потом с горечью махнувшая рукой на их бредни и домыслы.
Я продолжу завтра, пообещал Глеб, стараясь не смотреть ей в глаза. Сделаю запрос в околотке, не было ли где упоминаний вашей племянницы. Возьму городовых на помощь. Весь город допросим по одному, если понадобится. Но сегодня уже не знаю за что и зацепиться.
Спасибо, Глеб Яковлевич, ответила Светлана Петровна с дрожью в голосе. Спасибо, что помогаете несчастной старухе.
Вам есть куда пойти? спросил Глеб.
Некуда мне идти, бесцветным голосом отозвалась старушка. Тут я останусь, вдруг моя Настенька вернется домой наконец
Глеб кашлянул, стараясь подавить комок в горле.
Я найду тогда сейчас слесаря, пусть придёт, дверь на место поставит. Я заплачу ему, вы не волнуйтесь.
Спасибо, Глеб Яковлевич, повторила старушка, с тоской глядя на одну из картин своей племянницы.
Сделав несколько шагов прочь из дома, Глеб остановился на пороге, оглянулся.
Мы найдем её, пообещал он. Я не оставлю это просто так.
Я знаю.
Глеб коротко кивнул и вышел из квартиры, не удержавшись и взглянув ещё раз на картину, висевшую на стене.
В его съемной квартире царил собачий холод. Глеб увидел распахнутую фрамугу, как здешние называли форточку, и беззлобно выругался. Порфирий Григорьевич очень любил приходить в гости, но отпирать дверь ключом не умел, так что единственный путь для него был только через окно. Закрывать же за собой рыжий гуляка считал ниже собственного достоинства. Если вначале их знакомства, пока на улице ещё стояла относительно теплая погода, прихоти Порфирия не доставляли особых неудобств, то со вступлением осени в полные права, ледяной ветер постоянно гулял по глебовой квартире.
Буянов зажег свет и закрыл фрамугу. Меланхолично подумал о том, что может бросить всю эту службу в полиции, в самом деле, да стать местным инженером? Парогорское общество остро нуждается в шариковых ручках, кроссовках и свистках для чайников. Пара удачно проданных патентов и можно будет носить шелковые цилиндры и покуривать кубинские сигары, принесенные лакеем на золотом подносе, а не бегать по подворотням за убийцами или смотреть, как в лесах выкапывают тела. Глеб вздохнул и решил оставить это как запасной план, сейчас же надо разобраться, что там с этой несчастной Настей приключилось.