Я хотел было отмахнуться мол, ерунда, но спохватился. Почему ерунда? Уж кому-кому, а себе я стараюсь не лгать никогда. Самое время последовать этому правилу.
Ты прав. Меня проняло, а почему, не знаю.
Мифы воздействуют на эмоции, а не на логику. Давай разберем символику. Молодой человек вычерпал пруд и нашел там Железного Ганса или Джона, так?
Тютелька в тютельку.
Железный Джон, по-твоему, кто? Я не о нашем приятеле, а о том, из легенды И кто тот парнишка?
Ну, это не так уж сложно вычислить. Парнишка тот, для кого предназначен фильм. Зритель. Поскольку на этот раз вас в Вериторию не приглашали, можно предположить, что этот юноша я.
Ты прав. Итак, ты герой мифа, что-то ищешь в пруду, и тебе надо хорошенько потрудиться с ведерком, чтобы добиться своего. Теперь мы приближаемся к Железному Джону, волосатому чудищу, живущему на дне водоема. По-твоему, это живой человек?
Конечно, нет. Мужик на дне пруда это символ. Элемент мифа. Воплощение мужества, брутальной натуры. Первобытный самец, который прячется в каждом из нас под тонким лоском цивилизованности.
Отлично, Джим, сказал он, понизив голос. Идея фильма ясна: когда мужчина не мальчик, а взрослый мужчина заглядывает в недра своей души, погружается в них достаточно долго и упорно, он обнаруживает там грубого волосатого мужика.
Флойд оторвался от инструмента,
у него отвисла челюсть.
Не иначе вы, ребята, шизеете в свое удовольствие, а про меня забыли.
Мы не шизеем, ответил Стинго, а пьем из источника древней мудрости.
Ты поверил в этот миф? спросил я его.
Он пожал плечами.
И да и нет. Половое созревание трудный процесс, ритуалы взросления подготавливают мальчиков, дают им уверенность в себе, которой так недостает на пороге новой жизни. С этим я согласен, но только с этим. Я говорю твердое «нет» мифу, выдающему себя за реальность. Что мы видим? Железного Джона живого, здорового, залезшего на самый верх. И расколотое общество, лишенное женщин. Даже не подозревающее об их существовании. Нехорошо. Я бы даже сказал, паршиво.
Мне стало не по себе.
Не во всем с тобой согласен. Честно говоря, кино мне понравилось. Я ведь не из легковерных простаков, и все-таки меня проняло.
И должно было пронять, ведь мифы воздействуют на самые тонкие материи психику и эго. Сдается мне, Джим, детство у тебя было не из счастливых
Счастливое детство! Я рассмеялся. Попробуй расти счастливым на свинобразьей ферме в общении с буколическими селянами, которые по части умственного развития ненамного выше своей скотины.
В том числе твои родители?
Я чуть не взорвался, но сообразил, куда он клонит, и прикусил язык. Флойд вытряс из инструмента слюну и нарушил паузу:
Жалко песика.
Это ненастоящий пес, повторил Стинго, отворачиваясь от меня. Как и все остальное. Символический. Собака твое тело, то, чем ты распоряжаешься: «сидеть!», «лежать!»
Флойд обалдело потряс головой.
Слишком глубоко для моего куцего умишка. Как тот пруд. Нельзя ли ненадолго перейти от теории к практике? Что еще у нас на повестке дня?
Разыскать Хеймскура, поинтересоваться у него насчет находки. Я с удовольствием переключился на более злободневную тему. Предложения?
Пустота в башке, сказал Флойд. К сожалению. Проклятый бодун, когда ж ты кончишься?!
Хорошо, что хоть один из нас не надрался. В голосе Стинго вдруг появилась нехарактерная нотка раздражения. По личным причинам я слегка обрадовался все-таки живой человек, а не мешок с подарками. Вся эта мифология основательно вывела меня из равновесия. Ладно, забудем сейчас не до этого.
У нас два пути. Можно ронять намеки и выуживать информацию. А можно взять и выложить напрямик про находку. Лично я за второй вариант, поскольку времени у нас с гулькин нос. Десять дней до мрачного финала, мысленно договорил я. Давайте начнем с Золотистого, нашего мажордома. Похоже, он тут каждую собаку знает.
Поручи это мне, хорошо? Стинго встал и потянулся. Поговорю с ним по душам и как бы невзначай переведу разговор на науку и ученых. И на Хеймскура. Скоро вернусь.
Флойд мерил комнату шагами, наигрывая марш. Когда за Стинго затворилась дверь, он сказал:
Ты вроде и впрямь принял близко к сердцу эту лабуду насчет Железного Джона.
Да. А почему, не понимаю. Вот беда.
Женщины. У меня шесть сестер и две тетки, я среди них вырос. А братьев нет. Никогда не думаю о женщинах. Только о какой-нибудь одной в конкретной ситуации.
Не дожидаясь, когда он пустится в жлобские описания какой-нибудь «конкретной ситуации», я извинился и сбежал на улицу. Размявшись до пота, возвратился, сделал несколько отжиманий и приседаний и забрался под душ. Когда вернулся в комнату, Стинго был уже там. Я вопросительно поднял бровь, а он потряс над головой сомкнутыми руками.
Удача! Хеймскур вожак шайки, «созидающей во имя науки», так выразился Вельди.
Вельди?
Коридорный. Да, у него, оказывается, есть имя. В беседе с ним у меня сложилось впечатление, что мы попали в сильно дифференцированное общество, где каждый индивидуум занимает отведенное ему место. Особенно тут уважают ученых. Вельди отзывался о них с великим почтением судя по всему, они очень влиятельны.