«Конечно: должны ещё произойти великие перемены; но не должно торопить времени, и без того уже довольно деятельного. Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходятот одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества» (П., 7, 291292).Эти слова Пушкина можно считать точкой отсчета для духовных исканий Льва Толстого.«лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов»толстовской философии непротивления.
Человечество в целом и Россия в частности не прислушались к предупреждениям и заветам Пушкина и Толстого. «Вечный мир», о котором вслед за Кантом мечтали два русских гения, так и не наступил. Вместо него бесконечные революции, войны; вместо ожидаемого согласия и желаемой любви Россию и человечество захлестнули зло и жестокость.
Стоя на разных полюсах века, Пушкин и Толстой одинаково определяли диагноз болезни и путь ее излечения это преодоление невежества через духовное просвещение, основанное на вере, разуме и любви и наиболее созвучное христианскому миропониманию, христианскому человеколюбию. Но здесь уже рисуются другие полотна великой драмы общения Толстого и Пушкина с эпохами античности и Ренессанса, с идеями Реформации и Просвещения. Здесь еще предстоит разобраться в таинственной тяге Толстого и Пушкина
к Востоку, в их затянувшемся на века споре о сущности западноевропейской и американской цивилизаций. Чем глубже мы вникаем в то, о чем писали и о чем мечтали Пушкин и Толстой, тем скорее станем на путь подлинного самопросвещения и поймем, что мы не одиноки в этом мире с нами Великая культура Пушкина и Толстого.
«Диалоги» Платона и личность Сократа в жизни и творчестве Льва Толстого
Листаем страницы книги. Ощущение такое, будто рядом Толстой, с его оценками, несогласием, предложениями. Какая-то таинственная сила связала великих мыслителей на расстоянии веков и наполнила светом каждого, кто прикасался к миру их мудрых раздумий о сущности жизни.
Книга о последних часах общения Сократа с учениками. Они пришли, чтобы спасти его от казни, предложив ему совершить побег. Но он отказался, изложив свой мотив отказа. Несправедливо осужденный и приговоренный к смерти через принятия яда, он встретил учеников добродушной улыбкой, много беседовал с ними о жизни, смерти, бессмертии, после чего, подбадривая плачущих учеников шуткой, выпил яд и умер.
Незадолго до ухода из Ясной Поляны Толстой, перечитывая эту книгу, признался: «Я не знаю ничего более сильного о смерти» .
Л. Толстой и античная философия тема, слабо изученная в нашей науке, тогда как интерес самого Толстого к античным мудрецам и мыслителям, обозначившийся в ранний период творчества и поддерживаемый на протяжении всей жизни, был глубоким и основательным. Стало традиционным возводить истоки толстовского миросозерцания к идеям французских и английских просветителей, русских писателей и мыслителей первой трети XIX в. Однако и дневники, и письма, ранние и поздние произведения Толстого содержат в себе немало свидетельств воздействия на него античной культуры и философии.
В молодости Толстой читал «Федона» на французском языке в переводе Виктóра Кузéна. Теперь же, в начале ХХ века, работая над составлением книги «Круг чтения», Толстой задумал рассказать русскому читателю о жизненном подвиге и смерти Сократа и обратился к русскому переводу. В указанной выше книге он отметил ряд фрагментов, которые позже были переписаны, обобщены в единый текст и переработаны писателем. Толстой не только отчеркнул необходимые фрагменты, но и сократил некоторые из них, внес свои изменения и дополнения, сделал серьезные смысловые вставки. Такую же работу он проделал и при чтении «Апологии» Платона. В «Круг чтения» Толстой включил два изложенных им текста: «Суд над Сократом и его защита» и «Смерть Сократа».
В ЯБТ хранятся и другие книги, свидетельствующие о глубоком и всевозрастающем интересе Толстого к жизни и идеям Сократа. Среди них Платон. «Апология Сократа» (Царское село, 1891), в тексте загнуты уголки, по-видимому, Толстым); Платон. «Лахес. Диалог о мужестве» (Казань, 1886); Платон. «Лахет» (Киев, 1887); вышедшие на русском языке «Воспоминания о Сократе» Ксенофонта (СПб., 1902) с пометками Толстого; «Великий светоч древнего мира» (М., 1901) и здесь есть пометки писателя .
Толстой и Сократ. Их имена часто стоят рядом. Обращение к духовным открытиям двух мудрецов мира всегда актуально. В наши дни оно приобрело особый смысл: человечество пошло по пути самоуничтожения. Духовная сторона жизни давно уступила место телесному своеволию, материализации потребностей и интересов личности; грехи, а их семь, перестали быть грехами; жажда «хлеба и зрелищ», как во времена Рима, овладела массовым сознанием.
Встреча Толстого с Сократом, состоявшаяся более чем через две с половиной тысячи лет после смерти афинского мудреца, не затерялась в пространстве времен, а прочно вошла в память живших до нас и здравствующих сегодня поколений. Смысл встречи таится глубоко в нашем подсознании, иногда Всемирный Разум, приоткрывая таинственную завесу, напоминает нам о духовной преемственности поколений.