В 1854 г. Толстой проявил большой интерес к пушкинской поэме «Цыганы»:
«В Пушкине же меня поразили Цыгане, которых, странно, я не понимал до сих пор» (47, 10).
«Цыгане прелестны, как и в первый раз» (47, 78).
«Любезная Валерия Владимировна!Алеко с его мучениями ревности, видимо, был близок Толстому в молодостиинобытие в «Крейцеровой сонате»Что было, того уже не будет вновь, сказал Пушкин. Поверьте, ничто не забывается, и не проходит, и не возвращается. Уж никогда мне не испытывать того спокойного чувства привязанности к вам, уважения и доверия, которые я испытывал до вашего отъезда на коронацию» (60, 102).
История отношений молодого Толстого и Валерии Арсеньевой, отголоском прозвучав в повести молодого писателя «Семейное счастье», дала о себе знать и в романе «Война и мир».
Влюбленность и страдание Толстого, отнюдь не близкие страданиям юного Вертера, перебросили мостик творчества от юности к зрелости.
И свершилось это не без влияния поэзии и прозы Пушкина. Кстати, особое место в этом событии возымели статьи Неистового Виссариона.
Из Дневника Л. Н. Толстого. 1857 г.
(т. 47, 108115)
1 января. [Петербург] «Написал письмо Валерии, короткое и сухое».2 января. «Утром читал Белинского, и он начинает мне нравиться».
3 января. «Очень поздно встал, прочел прелестную статью о Пушкине».
4 января. «Встал во 2-м часу.Статья о Пушкине чудо.Я только теперь понял Пушкина. Гимнастика. Обедал у Боткина с одним Панаевым, он читал мне Пушкина, я пошел в комнату Боткина и там написал письмо Тургеневу, потом сел на диван и зарыдал беспричинными, но блаженными, поэтическими слезами. Я решительно счастлив все это время. Упиваюсь быстротой морального движенья вперед и вперед».
6 января. «Встал в 12 часу с головной болью [] Обедал у Боткина, разболтались про верховую езду. Я больше и больше люблю их. Пошел к себе, в 9 часу пришла А.П. , очень хорошо. У Щербатова скука. Я сказал про Белинского дуре Вяземской» .
«Дурой» этой был увлечен Пушкин, а ее муж Петр Андреевич Вяземский соучастник предсмертной трагедии Пушкина, жесткий цензор толстовских произведений пятидесятых годов.
14 января. [Москва] «Вечер у Маши , читали Пушкина» (47, 111).19/3 марта. «Получил письмо от Валерии»19 января. «Поехал к Маше. Оболенский поздно заехал на бал. Я не танцевал. Много хорошеньких женщин. И весело, ежели бы не приструнила Растопчина» (Евдокия Петровна Ростопчина поэтесса. В.Р.).
25 января. «Менгдензамечательная женщина. Вечер у Сушковых. Тютчева мила ».
3 февраля. (В дороге, на пути к Варшаве). «холод, скука, моральная усталость. [] Хочу написать письмо М-llе Vergani (гувернантка Арсеньевых и подруга Валерии. В.Р.), доказав, что виноват не я, si виноватъ il y a (если есть виноватый. с франц. В.Р.), и письмо Менгден, очень хочется. Она прелесть и какие могут быть отрадные отношения. Отчего с сестрой я не нахожу такого наслаждения? Может, вся прелесть состоит в том, чтобы стоять на пороге любви» (47, 113).
(последнее письмо Валерии не сохранилось. В.Р.)
Последнее письмо Льва Толстого к Валерии Арсеньевой
1857 г. Февраля 20 / Мapтa 4. Париж.
«Письмо ваше, которое я получил нынче, любезная Валерия Владимировна, ужасно обрадовало меня. Оно мне доказало, что вы не видите во мне какого-то злодея и изверга, а просто человека, с которым вы чуть было не сошлись в более близкие отношения, но к которому вы продолжаете иметь дружбу и уважение. Что мне отвечать на вопрос, который вы мне делаете: почему? Даю вам честное слово (да и к чему честное слово, я никогда не лгал, говоря с вами), что перемене, которую вы находите во мне, не было никаких причин; да и перемены, собственно, не было. Я всегда повторял вам, что не знаю, какого рода чувство я имел к вам, и что мне всегда казалось, что что-то не то. Одно время, перед отъездом моим из деревни, одиночество, частые свидания с вами, а главное, ваша милая наружность и особенно характер сделали то, что я почти готов был верить, что влюблен в вас, но всё что-то говорило мне, что не то, что я и не скрывал от вас; и даже вследствие этого уехал в Петербург. В Петербурге я вел жизнь уединенную, но, несмотря на то, одно то, что я не видал вас, показало мне, что я никогда не был и не буду влюблен в вас. А ошибиться в этом деле была бы беда и для меня и для вас. Вот и вся история. Правда, что эта откровенность была неуместна. Я мог делать опыты с собой, не увлекая вас; но в этом я отдал дань своей неопытности и каюсь в этом, прошу у вас прощенья, и это мучает меня; но не только бесчестного, но даже в скрытности меня упрекать не следует.Что делать, запутались; но постараемся остаться друзьями. Я с своей стороны сильно желаю этого []
Я вот уж 2 недели живу в Париже. Не могу сказать, чтоб мне было весело, даже не могу сказать, чтоб было приятно, но занимательно чрезвычайно. Скоро думаю ехать в Италию.
Как вы поживаете в своем милом Судакове? Занимаетесь ли музыкой и чтением? Или неужели всё скучаете? Избави Бог, вам этого не следует делать. Французы играют Бетховена, к моему великому удивлению, как боги, и вы можете себе представить, как я наслаждаюсь, слушая эту musique densemble (музыкальный ансамбль франц. В.Р.), исполненную лучшими в мире артистами.
Прощайте, любезная соседка, от души жму вашу руку и остаюсь вам истинно преданный Гр. Л. Толстой» (60, 161162).
16 апреля. «Много передумал. Надо делать мне три вещи: 1) образовывать себя, 2) работать в поэзии и 3) делать добро. И поверять эти три дела ежедневно».
11 мая. [Женева.] «Как я готов влюбиться, что это ужасно. Ежели бы Александринбыла 10-ю годами моложе. Славная натура».