И замолчал, обескураженный собственным озарением.
Алмаз!
В дебрях Амазонки! Не на приисках или в древних копях заброшенных шахт, не в Золотом городе, а просто, буквально под ногами, можно сказать на поверхности какой-то таинственной пещеры! Выходит, там под землёй, куда я едва не свалился, могли быть целые залежи этого драгоценного чуда природы? Пещера могла быть усыпана россыпями восхитительного минерала, а мы прошли мимо неё, даже не заметив и не определив координаты её местонахождения!
Я едва не схватился за голову, при мысли, какой потрясающий шанс мы упустили в нашей экспедиции.
Место запомнил? озабоченно и всё ещё изрядно взволнованно спросил Андрей Сергеевич.
Какое место, вздохнул разочарованно я, когда в тот момент мысли были о только что погибшем Мише
Минуты две камень переходила из рук в руки, и никто не мог опомниться от такой сногсшибательной находки.
После шлифовки и огранки ему цены не будет! наконец, торжественно провозгласил наш начальник. Размером, конечно, уступает «Кохинуру» или «Экселсиору», но карат под восемьдесят уж точно будет!
О! только и смог выдохнуть Костик, невольно подражая своему погибшему другу. Тогда и название нужно придумать, раз он теперь наша собственность.
Вот Саша, пускай и придумает, воодушевился профессор, видя, как Костя начал проявлять хоть какую-то заинтересованность. Он нашёл, ему и карты в руки.
Весьма польщённый таким дружеским доверием, я тотчас окрестил этот восхитительный камень «Феей Амазонки». Ничего более светлого и сказочного в тот момент мне просто не пришло в голову.
А что? согласился Семён. Очень даже возвышенно. Пускай будет «Фея Амазонки».
Прибудем домой, добавил профессор, занесём его в мировой каталог, отдадим в ювелирную мастерскую для огранки, и из него получится самый восхитительный бриллиант со времён «Шаха», «Орлова» или «Сердца океана». Причём, «Сан си», покоящийся сейчас в Лувре, выглядит на порядок мельче нашего, хотя вес его составляет более пятидесяти карат. Вот вам и вторая сенсация, друзья мои. Первая Золотой город, вторая наш алмаз.
Кто ж тогда знал, как мы глубоко ошибались за прощальным ужином, покидая на следующий день уютный отель Манауса. В тот вечер за столом нам нужно было дать этому камню название не «Фея Амазонки».
Нужно было добавить приставку: «ПрОклятая».
Зловещая вуаль чего-то неведомого нависла над нами в тот вечер, когда камень впервые блеснул у нас в руках.
Но мы этого, разумеется, не заметили.
********
С собой мы нагрузили новые сумки с провизией, оснащением, одеждой и мелкими вещами, всегда находящимися под рукой на случай непредвиденных неприятностей. Единственное что удручало, это меньшее теперь количество вещей. Для троих наших друзей они уже не понадобятся: нас осталось пятеро, следовательно, и вещей меньше. В этом плане, как ни прискорбно, лошадям повезло больше, нежели нам.
Оставив джипы с водителями возвращаться к условленной точке нашей встречи через месяц, мы нагрузили животных нехитрым скарбом и, переночевав в деревне в обществе местного вождя, спустя сутки отправились в джунгли пешком. Карты были подготовлены, маршрут выверен до десятка километров, ориентиры обозначены, приходилось лишь уповать на волю случая, что на этот раз с нами ничего не случится. Одеяла, палатку, спальные мешки, гамаки и посуду с тюками провизии мы навьючили на лошадей, которых гуськом, друг за другом вёл впереди Габриэль.
Первые два дня ночевали под открытым небом, поскольку чудесная влажная погода в тенистом лесу как нельзя лучше подходила для такого вида привалов.
Весь следующий день приближались к одному из притоков могучей реки, переночевали, и уже к утру были готовы посвятить грядущий день строительству плотов.
Работа кипела, и к вечеру оба плота из сцепленных между собой брёвен хлебного дерева были готовы.
Таким образом, на сорок второй день нашей экспедиции, и на пятый нашего второго её этапа, мы отчалили от берега, уложив на плоты всё самое необходимое. Лошадей Габриэль, как и в прошлый раз отвёл в ближайшую деревню и успел вернуться утром как раз к отплытию.
Все были в относительно нормальном настроении, Костик не проявлял никаких признаков ухудшения состояния, второй этап путешествия по реке начался.
********
Спустя два дня, в течение которых ничего особенного не произошло, если не считать подстреленной Габриэлем капибары и выловленной Семёном огромной пресноводной черепахи, которые пошли нам впрок, мы пристали к берегу.
Утро оказалось дождливым и пробуждение неприятным. Последним дежурил Костик, разбудив нас при моросящем дожде, который в любой момент мог превратиться в тропический
ливень. Проснувшись, я заметил, что Семёна уже нет в палатке, и сразу что-то противное, мерзкое, холодящее душу закралось внутрь, будто я пробудился от гнетущего кошмара. Только секунду спустя я понял, что именно меня разбудило.
Не Костя.
Его крик.
Где-то вдалеке грянул выстрел. Я выскочил из палатки и успел заметить, как Коля несётся во весь опор к далёким деревьям, крича нам с профессором, бросая всё, следовать за ним. Андрей Сергеевич только выбирался из спального мешка, ничего не понимая и щуря близорукие глаза.