Что ж решительно поднялся начальник экспедиции, Будем действовать по обстоятельствам и быть всегда наготове. Насчёт нашего ускользнувшего фотографа, это пока только предположения. Не хотел вам вчера говорить, не до того было, но что-то мне подсказывает, что это могут быть обыкновенные мародёры, или, как их ещё называют расхитители гробниц.
А что им тут делать? спросил я. Город-то заброшенный, кроме скульптур и непонятных письменностей ничего нет для их поживы.
В том-то и дело, усмехнулся лукаво профессор. Я вчера остановился у одной скульптуры, помните, задержался с фонариком? Так вот, друзья мои проговорил он, растягивая слова для пущего эффекта. Эта скульптура была из чистого зо-ло-та!
Мы дружно выдохнули, словно пребывали долгое время под водой.
Да! подтвердил он. Из золота самой настоящей высшей пробы! Цельная и монолитная. Мох с лишайником скрывали её структуру, но я ковырнул ножом и едва не ослеп от золотого блеска.
Выходит, предположил я спустя минуту полной тишины, что и все остальные скульптуры, изваяния и рельефные лепки, которые мы принимали за гипсовые или мраморные, тоже из чистого золота?
Ещё какое-то время мы приходили в себя от столь грандиозной находки, размышляя, что делать дальше, затем, так ничего и не придумав, отправились через площадь к месту обнаружения
следов, держа оружие наготове, и осматриваясь по сторонам.
Целый город из золотых скульптур!
Ничего не поделаешь, вздохнул профессор, отгоняя прочь навязчивую мысль отпилить кусок скульптуры из чистого золота. Перед нами иная цивилизация, и этот город подлежит всестороннему изучению. Когда мы вернёмся на родину, я соберу новую, более подготовленную экспедицию, и со своими коллегами отправлюсь сюда с уже, чисто научными целями. Это будет сенсация на весь мир!
Мы тоже сюда вернёмся, подхватил я, бросив взгляд на Мишу с Габриэлем. Нас теперь связывает с Амазонкой не только этот пресловутый город, а ещё и потеря своих близких.
Разумеется! откликнулся профессор. С новой экспедицией мы навестим захоронения Оли с Даниэлем и перевезём их в надлежащее место. А пока, друзья мои, нам нужно поторапливаться назад, чтобы успеть до ночи вернуться в лагерь к Косте с Семёном.
Бросив прощальные взгляды на величественный город, мы ещё раз осмотрели цепочку следов, и вскоре покинули это место.
Не зря мы всё-таки сделали вылазку, заключил я. Теперь об этом городе узнает весь мир!
Габриэль как-то загадочно и в то же время печально взглянул на меня, произнеся одну только фразу:
Нужно ещё выбраться отсюда.
И затих, не проговорив больше ни слова.
Золотой город остался позади.
********
А потом произошло это.
Вернувшись к мосту, мы по очереди перешли его, оставив последним Мишу.
Мы уже стояли по ту сторону реки, переправившись благополучно на другую сторону, и наш предостерегающий крик запоздал разве что на секунду, когда мы с ужасом увидели, как вслед за первой опорой из земли выскочила вторая, затем по принципу домино начали рушиться друг за другом следующие опоры и следующие и следующие. Под удручающий скрип и треск мост начал разваливаться на глазах, сбрасывая вниз брёвна тростниковых настилов. Привлечённые падающими досками, четырёхметровые кайманы образовали круг, в центр которого полетел с высоты Миша. До воды было около тридцати метров, и пока Миша падал навстречу смерти, из наших глоток наружу рвался дикий рёв, сопряжённый с ужасом. Мы стояли, выпучив глаза, ошеломлённые, безвольные, растерянные, и орали диким криком, который разносился далеко в округе, приводя в замешательство животных. Больше всех кричал профессор, схватившись за сердце, в то время как Габриэль раз за разом стрелял из ружья, посылая в ожесточении пулю за пулей в омерзительные раскрытые пасти, высовывающиеся из воды.
Миша упал прямо в копошащийся клубок десятка кайманов, которые тотчас принялись рвать на части его могучее тело, превратившееся в мгновение ока в окровавленные ошмётки растерзанной плоти. Омерзительной чавканье и предсмертный крик нашего друга слились воедино, оглашая берег реки. Разорванная до костей рука некогда добродушного гиганта, мелькнула в окровавленном водовороте, ободранный до крови череп ушёл под воду
И Миши не стало.
Вода ещё некоторое время побурлила, выпустила наверх кровавые пузыри и успокоилась. Весь ужас занял не более тридцати секунд. Опоздавшие на обед твари крутили мордами и шумно выдыхали через ноздри воздух. Река успокоилась, а мы всё ещё стояли, вцепившись руками в обвисшие верёвки, и продолжали дико орать, срывая голосовые связки в безутешном крике.
Прошло бесконечное количество времени, прежде чем мы услышали голос проводника.
Подпилены, были его слова.
Оцепеневшие, мы в кучке сидели на берегу и беспомощно следили за шныряющими туда-сюда рептилиями.
Опоры моста подпилены, повторил Габриэль. Слёзы высохли, и в его глазах светилась решительность, не предвещавшая ничего хорошего тому, о ком он в этот момент думал.
Спустя какое-то время, уже более осмысленным взглядом профессор посмотрел на него опухшими от слёз глазами, спросив одно только.
Кем?
Проводник подумал с секунду, затем выдавил из себя: