Ладно, заговора нет, улыбнулся я. Но вице-губернатора куда-то переводят? И там, сынок на должности судебного следователя, станет мешать?
Иван, и опять ты глупости мелешь, вмешалась матушка. Как может сынок кому-то мешать.
Молодцы у меня здешние мама и папа. Действуют синхронно.
Не иначе, Александру Ивановичу предложили должность товарища министра внутренних дел? предположил я.
Не знаю, отчего я упомянул эту должность? Может, потому что не вспомнил из своей истории ни одного министра с фамилией Чернавский? Да и куда могли назначить вице-губернатора? Вряд ли в министерство финансов или просвещения, ни говоря уже про МИД или военное ведомство.
Не просто предложили, но уже и указ государем подписан, с гордостью сказал отец. Даже не исправляющим делами, а сразу товарищем министра. Но в должность вступаю в марте, указ еще не обнародовали, так что, тебе лучше о том не болтать.
И что не так с сыном товарища министра внутренних дел, если тот стоит на должности следователя? поинтересовался я.
Здесь дело-то не в должности, а в тебе.
Сидел бы себе спокойно, писал бы свои бумажки, так нет везде-то тебе влезть нужно. Вон, по убийству статского советника Борноволкова. Ну, молодцы, личность установили, так и отдали бы все столичной полиции. Ты, Иван Александрович, шустер, не по возрасту. Конечно, как отец я тобой горжусь, только постоянно переживаю. Еще думается да что там, так все оно и есть, и ты Ванечка моей карьере поспособствовал. Государь, говорят, так сказал у хорошего сына и отец должен дельным человеком быть. Вон, пощелкал отец по звезде, Станислава-то я тоже пока не ждал, рановато.
Нет, что-то отец не договаривает. Ну, шума от меня много, чем это плохо? Кажется, что дело все-таки в Леночке Бравлиной. Родители и говорили, и писали, что не станут мешать личному счастью, но, в тоже время, отец недвусмысленно намекал, что для меня могут подобрать партию и получше. Статский советник Бравлин из уездного городка, пусть и потомственный дворянин, карьере не поспособствует, а вот какой-нибудь министр или денежный мешок вполне себе может.
А юная невеста это блажь. Отвлечь ребенка на время хоть молодой горняшкой, потом отправить Ваньку в университет, так он и вообще о девчонке из Череповца забудет. Мудрые у меня родители.
[1] ГГ мог и не знать, как именовали Череповец в 19601970-е годы. Но мог где-то слышать. Или прочитать книгу.
Глава шестая День встреч
Кажется, мне скоро придется носить темные очки и прицеплять бороду, чтобы остаться неузнанным. И где! В губернской столице, в которой, в принципе, могли знать гимназиста Ваню Чернавского, но уж никак не судебного следователя из уездного городка. А тут сразу две встречи за день. Может, вместе со мной в Новгород перебирается Череповец? По крайней мере, его криминальные представители.
Вышел погулять, полюбоваться древней Софией, постоять у памятника «Тысячелетия Руси». Потом можно пройти по мосту через Волхов, к Ярославову городищу. Долго не нагуляю уши надо беречь, да и шинель не слишком спасает от мороза, но на часок внутреннего тепла должно хватить. Потом, мелкими перебежками, до дома, а там отогреюсь, попью чайку с лимоном, что подаст мне симпатичная горничная. Горничная, при встрече со мной делает круглые глаза, жмется к стенке, пропуская барина. Но мы, будем стойкие, аки не знаю кто и симпатишных горняшек проигнорируем.
Дорога к Кремлю шла через площадь, где развернулась торговля. Углядел, что в одном месте толпа погуще и раздаются взрывы хохота. Как не посмотреть? А там, между двумя ларьками, встроился кукольный балаган. Что там показывают? Ага, что-то из приключений Петрушки. Причем, не где-то, а в Париже. А чтобы зрители понимали, где происходят события, на заднике накарябали: «Вотъ, городъ Парижъ! Увидишь угоришь!»
Мне кажется Петрушке без разницы, где хулиганить. Но он сейчас лупит французского полицейского в красной шапке. Видимо, лупить наших городовых цензура не позволяет. Или это какая-то установка высмеивать все французское? Но, вроде, с Францией у нас отношения нормальные, народ туда рвется.
Все-таки, профессия накладывает отпечаток. Поглядываю на народ, отмечая не только зевак, но и щипачей. А тут вон, знакомая рожа. Кажется, прицеливается к чужому карману.
Фамилия Вострютин. А звать, если не ошибаюсь, Сидором. Допрашивал я его как-то, мировой судья должен был месячишко дать.
Сидор, решил в Новгород перебазироваться?
А? Что? И чё?
Вор-карманник не враз понял, кто с ним заговорил. Дернулся, но осознал, что держат крепко. Вытаращился.
А что, ваше благородие, вы теперь в Новгороде?
Как видишь, усмехнулся я. А ты опять за свое? Карманы чистишь, пока народ на Петрушку пятится?
Чё сразу карманы-то? загнусавил щипач. Шелмимо, поглазеть решил.
И паспорт в порядке? поинтересовался я. Городовым сдать, что ли? Нет, к чему мне это? И холодно, а еще у парня под глазом расплылся синяк. Махнул рукой. Ладно, твое счастье, что я в отпуске. Иди-ка отсюда.
Благодарствую, осклабился воришка, скрываясь в толпе.
Пожалуй, пойду-ка и я дальше. Да, на месте ли бумажник и часы? С таким народом пообщаешься, не только деньги и ценности проверь, но и количество пальцев на руках. Все здесь.