И чем эта эпоха отличается от моей? Да ничем. Что, господа студенты благородными были, не способными на подлость? Ага, как же.
Вот, господин Завьялов решил занять место более удачливого студента-математика в Берлине, у какого-то Веерштрасса. Чернавский в этой жизни не пропадет, а командировка в Берлин ему самому важнее. Кстати, а кто такой Веерштрасс? Видимо, какой-то выдающийся математик, стажировка у которого способствует дальнейшей карьере.
Забавно. В этом мире, в отличие от того, у меня научная карьера не сложилась. А там, скорее всего, я уже был бы в докторантуре. Тема докторской предварительно оговорена «Интервенция на Русском Севере в 19181920 годы». Жаль, отечественные источники по данной теме раскиданы по разным архивам как областным, так и столичным, но это полбеды. Поезжу, посижу в архивах, поизучаю. А вот с европейскими особенно, с английскими документами, все сложнее. Тут и командировку нужно выбивать, и деньги искать. А в свете последних событий так и вообще работа в архивах за рубежом накрывалась медным тазом. Хорошо, что многие документы опубликованы, кое-что удастся на сайтах отыскать, но все равно работы немало.
А вот сейчас Интервенция уже не так интересна. Взялся бы за XIX век Что-нибудь такое, о деятельности судебных следователей. Нет о следователях, это скорее для кандидатской, даже если брать не регион, а Россию. Узковато и маловато для докторской. Значит, о роли Окружных судов в Российской империи. Тема не слишком изученная, но это и хорошо. И от оппонентов отбиваться легче, и сам эту тему изнутри знаю.
Мечтай-мечтай. Кто знает, если удастся вернуться, то в каком состоянии? Может, работе учителя в школе буду рад?
Дома мы с Анькой разбежались по своим комнатам. До ужина еще два часа, успею чего-нибудь почитать. Ухватил свежий номер «Вестника Европы», полистал. Наткнулся на повесть Александра Эртеля «Волхонская барышня». Эртель фамилия, вроде и знакомая. Где слышал? Нет, эту фамилию видел на памятнике, что стоит на Новодевичьем кладбище. Не запомнил бы, но рядом могила Чехова.
Если похоронен рядом с Антоном Павловичем, так возможно, что и писатель неплохой?
О чем там повесть? Так. Едет с ямщиком какой-то барин в оленьей дохе, записывает песни в книжечку. А ямщик ему выдает: «За рекою кобель бреша, А мой милка кудри чеша»
Читать расхотелось.
Пожалуй, художественное читать не смогу, а учебники уже в зубах застряли. Тошнит.
А это? Трактат «О преступлениях и наказаниях» Чезаре Беккариа. Перевод с итальянского. Издана в Санкт-Петербурге в 1806 году. И что? Так Смертная казнь война нации против гражданина Автор считает, что законы, которые являются выражением общественной воли и которые осуждают и наказывают за убийство, сами совершают убийства и, чтобы отучить граждан от убийств, совершают убийства публично.
Преступления любого рода должны совершаться реже, пропорционально тому злу, которое они причиняют обществу
Если за два преступления, наносящие обществу разный ущерб, предусмотрено одинаковое наказание, ничто не помешает людям совершать более тяжкое преступление так часто, как это будет им выгодно.
Нет, это мне для экзаменов точно не пригодится. И слишком сложно для восприятия. Мне бы что-то попроще.
Тук-тук
Ага, а я и не слышал.
Дверь приоткрылась и в щель просунулась хитрая мордочка Аньки.
Иван Александрович, можно к вам?
Входи.
Моя прислуга вошла и уселась на маленький диванчик. Здесь, в Петербурге, моя комната была гораздо больше, нежели в Новгороде, и хватило места на лишнюю мебель. Не исключено, что ее выбирали с тем расчетом, что сын станет жить тут с женой.
Я вот что подумала начала Анька, но сбилась с мысли, сделала паузу и спросила: Иван Александрович, а вы Завьялову мстить станете?
Мстить? удивился я.
Пока я не очень себе представлял как я стану мстить? А самое главное за что? Никакой злости на Завьялова не испытывал. Может, пусть он себе живет? Но нет, мерзавца следует наказать. Не за себя, а за того парня Ивана Чернавского. Ведь из-за Завьялова-то все и завертелось. А Россия, возможно, лишилась талантливого математика.
Ага. Он же подлец и донос на вас написал. Вы из-за этого пострадали. Знаю, что сейчас вы мне скажете все, что не делается, все к лучшему. Дескать не написал бы Завьялов на вас донос, так не попали бы вы в Череповец, с Леночкой вашей ну, с Еленой Георгиевной бы не встретились. Точно?
Я кивнул.
Вот-вот Я именно так и подумала. Уж слишком вы благородный, всех готовы прощать.
Анька, а знаешь, мне хозяин твоего батьки сказал дескать, взял бы я Нюшку к себе в приказчики, не посмотрел бы, что девка.
В приказчики? заинтересовалась Анька. Сощурив глазенки, деловито спросила: А сколько бы жалованья положил?
Ну, Ань, я об этом не знаю, всплеснул я руками. Он мне сказал взял бы Но не возьмет. Уж слишком ты умная. А кому приятно чувствовать себя дураком?
Нет, Иван Александрович, я умная, если это меня самой касается. А еще тех Анька задумалась, пытаясь подобрать слова. Ну тех, кто мне родня или те, кому я добра желаю Батька, а еще Петька, хоть он и мелкий, да тетя Галя. Н-ну, еще вы. Вы-то, простите, тоже не чужой человек. Еще я дядю Антона люблю.