- Я сто раз говорил тебе мы с Изабель всё равно, что брат и сестра. Она не хочет выходить за меня замуж.
- Чёрта с два! Ты и Изабель может быть и как брат и сестра, но между сестрой и троюродной сестрой огромная пропасть, и, поверь мне, Изабель отлично знает это. Кроме того, у нас вся семья годами говорила о том, как бы вас сосватать.
- Это идея тетушки Кэтрин. Ты ведь знаешь, что она об этом думает.
- Знаю, знаю! Никто не может быть достаточно хорош для Фонтклера, кроме другого Фонтклера.
Хью кивнул.
- Я думаю, родители бы тоже хотели, чтобы я женился на Изабель. Они вырастили её, они знают, что она ценит Беллегард, наше имя и традиции не меньше меня. Но они никогда не давили на нас, и я уверен, что Изабель не думает обо мне иначе как о друге и брате.
- А как о будущем сэре Хью Фонтклере?
- Ты ошибаешься насчёт неё, Гэй. Она
- О, только чёрта помяни! Прошипел Гэй.
В дверях появилась молодая леди. Она была высокой и худощавой, со светло-каштановыми, почти пепельными, волосами. У неё было фонтклеровское лицо слишком высокий лоб и выдающийся подбородок, чтобы назвать его красивым. Светло-серые, почти прозрачные глаза, спокойно глядели на двоюродных братьев.
- Добрый день. Сказала она. Простите, что прерываю, но думаю, что оставила здесь свой альбом и карандаши.
- Добрый день, сестрица! Поприветствовал её Гэй. У нас
для тебя есть новости. Хью теперь обручён.
- Это правда? Спросила она Хью, ничем не выдав никаких чувств.
- Мисс Крэддок дала мне своё согласие. С запинкой отозвался Хью, гадая, какую часть их разговора с Гэем она могла слышать.
- Желаю тебе счастья. Она протянула ему руку. Он сжал её и поцеловал девушку в щёку.
- Может быть, они пригласят тебя как главную подружку невесты. Сказал Гэй.
- Это будет честью для меня. Они миновала Гэя и села за стол, на котором лежали её принадлежности для рисования. Вытащив из пенала карандаш, девушка принялась за набросок, что делала с висевшей на стене гравюры со сценой охоты.
Гэй подошёл к ней.
- Думаю, тебе стоит сблизиться с мисс Крэддок. Вокруг неё должно быть увивается немало молодых мещан, что в радостью возьмут в жёны девушку, за которой отец не даст ни гроша приданого, если этого отца зовут Фонтклер.
- Спасибо, Гэй. Я обязательно воспользуюсь твоим советом.
- Вот это дух! Вот это смирение, сестрица! Для бедных родственников оно незаменимо.
- Ты лучше всех подходишь для того, чтобы преподать этот урок. Не знаю никого, кто лучше всего показывал бы, к чему приводит отсутствие смирения.
Гэй посмотрел на неё и получил в ответ хладнокровный взгляд.
Хью поспешил вмешаться.
- Мама собирается пригласить мисс Крэддок и её отца в Беллегард.
- Буду рада познакомиться с ней. Ответила Изабель.
- Я бы ни за что это не пропустил. Вставил Гэй.
Где-то сверху раздался женский голос. Слов было не разобрать, но перепутать с чем-то этот пронзительный тон было невозможно.
- Тетушка Кэтрин выходит из гостиной. Сказал Хью.
- Проклятие! Воскликнул Гэй. Тогда я сбегу прямо сейчас. Ты придёшь к нам вечером или нет?
- Приду! Решился Хью.
- Вот и славно! Проводи меня немного, и я скажу, где нас найти. До свидания, сестрица! Он отправил Изабель воздушный поцелуй. Не будем докучать тебе нашими планами. Мы собираемся развлекаться, то есть делать то, о чём и ты понятия не имеешь. Она потащил Хью прочь из комнаты.
- До свидания. Едва успел сказать Хью, как дверь за ним захлопнулась.
Изабель закрыла глаза.
- О Господи! Прошептала она, и сломала карандаш, что держала в руке.
Глава 2. Грехи юности
За один ужин с Гэем и его друзьями Хью почувствовал себя так, будто преодолел все этапы «Карьеры распутника»[4] в одну ночь. Он никогда не думал, что человек может столько выпить и оставаться на ногах. Конечно, хозяин заботился о том, чтобы далеко ходить никому не приходилось в комнате было вдосталь вина и другой выпивки, а в одном из буфетов нашёлся и ночной горшок.
На пирушку собралось с полдюжины молодых холостяков в том числе гвардейцев. Гэй рассказал им, что Хью собирается жениться и обычный ужин превратился в чествование будущего жениха. Хью не был уверен, что такой повод хоть как-то повлиял на количество выпитого они просто продолжали произносить подходящие случаю здравицы, что постепенно становились всё более и более непристойными. Хью без удержу смеялся над остротами он был уже так пьян, что ему всё казалось смешным.
Наконец, кто-то крикнул, что пора попытать удачу за игорным столом. Хью это захватило врасплох. Он знал, что они собираются пойти играть, но было уже за полночь, и все были настолько пьяны, что он не представлял, как в таком состоянии можно играть во что-то, требующее хоть немного думать или хотя бы держать в руках карты. Но предложение было встречено одобрительно, и Хью решил не упускать шанс увидеть на что похож игорный ад Лондона. Так что вся компания набилась в экипаж и покатила по Пэлл-Мэлл.
Снаружи игорный дом выглядел скромно и не бросался в глаза, но внутри был обставлен роскошно алые диваны и ковры, льняные шторы и огромные хрустальные люстры. Ливрейные лакеи предлагали Хью кларет и шампанское он знал, что ему больше нельзя пить, но всё равно пил. С ним происходило что-то ужасное. Его будто несла вперёд неостановимая волна что бы не делали остальные, он тоже делал. Так он оказался в толпе, что окружила стол для хэзарда[5].