Собственно говоря, именно эти взгляды Бушнелла и, вообще, вся его концепция пацифизма и являлись причиной столь длительного конфликта с Алленом Филдом. И вчерашняя их ссора была типичной и похожей, как две капли воды, на все предыдущие. А возникла она из-за пустяка.
Ральф, закончив разговор с Москвой, стал размышлять над тем, как Кэрол отнесется к предложению Юрия Колосова. И незаметно для себя он вдруг проникся сентиментальными чувствами от предвкушения встречи с неизвестной жизнью в Москве. В таком настроении он и решил, повинуясь долгу вежливости, попрощаться с Алленом. Их короткая беседа, протекавшая в довольно-таки корректной форме, подходила к концу. Аллен пожелал уже успешного пути своему коллеге, и тут
вдруг Ральф спросил:
О ком это у тебя статья? и он кивнул на исписанные листы бумаги, в беспорядке лежавшие на столе Аллена.
О таких как ты, то ли всерьез, то ли в шутку отрезал Филд. Ральф нагнулся к столу и разглядел заголовок: «Розовые очки господина Джеральда Эдвардса».
Не нахожу сходства.
Ты хочешь, видимо, сказать, что не находишь разницы! с сарказмом парировал Аллен.
Ральф сдержался:
Эдвардс порядочный человек и неплохой сенатор. Он опасается наращивания наших ядерных сил в Европе
Но зато не опасается наращивания там советских ядерных сил! перебил Аллен. Твой отец, между прочим, тоже почему-то не замечал в Испании советские пушки. И ты не лучше его. И ты, мне кажется, замешан на такой же, как и твой отец, чечевично-красной похлебке.
Довольно! Бушнелл не выдержал.
Да, да! Ты и тебе подобные не хотят видеть мир, каким он есть! уже в дверях прокричал Аллен чуть ли не бежавшему по коридору Бушнеллу.
Ральф заплатил за эту последнюю ссору бессонной ночью и раздражавшей его утренней усталостью. Но вот сейчас он уже чувствовал себя бодрым и даже повеселевшим от одной только мысли, что через каких-нибудь пару часов будет уже лететь над океаном и сможет сказать: «Прощай, Нью-Йорк!»
Когда Бушнеллы уже в московской квартире на Кутузовском проспекте готовились к встрече Нового года в кругу друзей Юрия Колосова, в Шереметьевском аэропорту совершил посадку последний в том году самолет международной авиации, прилетевший из Нью-Йорка. Он привез в Москву Николая Пашутина, еще одного участника истории, которая приключится в наступающем Новом году.
Николай Пашутин
Самолет только что зарулил на стоянку, и пассажиры поднялись со своих мест. Высокий, полный, неуклюжий Пашутин тоже начал пробираться вперед. Был у него всего один маленький чемоданчик и, не глядя ни на кого, Пашутин беспрепятственно пронес в нем через таможенный кордон несколько мешочков кокаина и героина и пару сотен тысяч долларов. Ему даже отдавали честь офицеры охраны, а он, не оборачиваясь на них, хозяйской походкой шел к своему лимузину.
Этот огромный, толстый здоровяк был генералом КГБ и являлся крестным отцом подпольной международной организации, торговавшей оружием и наркотиками. Он руководил ею из Москвы, а тайную штаб-квартиру держал в Нью-Йорке. Но обо всем этом знали только его самые близкие подчиненные и высшее партийное руководство страны. Официально же Николай Пашутин занимал пост заместителя министра внешней торговли СССР. Ему было около пятидесяти, и он был полон сил и энергии.
Пашутин немного утомился в пути и с нетерпением ждал горячего душа, а потом и веселого новогоднего застолья в кругу близких друзей. И в предвкушении этого, он мечтательно развалился на заднем сидении машины. А из вечерних сумерек то и дело выплывали навстречу какие-то огни, замысловатые силуэты каких-то зданий, и все это мелькание представлялось ему началом грандиозного и необозримого праздничнего фейерверка. Пашутин даже улыбнулся, и посмотрев на часы, отметил, что до Нового года оставалось всего-то не более двух часов.
Николай Пашутин жил в правительственном доме на набережной Москва-реки недалеко от Кремля. Его лимузин уже пересекал Большой Каменный мост, и Пашутин даже смог разглядеть яркий свет в своей спальне на девятом этаже. «Что она там делает?» подумал он о жене. Пашутин давно разлюбил ее, а в последнее время стал ненавидеть. Арина пила и в дни запоя была совершенно невыносима.
Лимузин остановился у подъезда. Пашутин вышел из машины, и в лицо ему сразу же ударил пронзительный ветер. Пашутин поспешил в дом.
Лифт доставил его на десятый этаж, и привычным движением ключа он открыл входную дверь. В коридоре свет не горел, зато вдали из-под двери спальни пробивался полоской луч. И оттуда же раздавался пьяный голос жены. Пашутин прислушался и понял, что Арина была не одна.
Пашутин сделал несколько бесшумных шагов вперед, и тут до него отчетливо донеслись слова:
Ты знаешь, кто мой муж? Ты ничего не знаешь! Арина была очень пьяна.
Ну, хватит! Ложись! мужчина был тоже пьян, и Пашутин это сразу понял.
Мой муж с вождем на ты! Он ему из-за границы доллары возит! Ясно? Пашутин услышал ее неровные шаги, а потом она опять взвизгнула. Вот, смотри! Что это? Ты знаешь?
Пашутин отпрянул от двери. Ему стало ясно, что происходило в спальне. Пашутин быстро прошел в свой кабинет и взял револьвер.