Правда, такие мысли появлялись у вождя не часто. Но в те горькие минуты раздумий ему вспоминались почему-то казавшиеся отталкивающими старческие морщины председателя КГБ. А они выступали на лице
Андропова всякий раз, когда он улыбался. Но никто не знал точно, что означала эта мягкая вкрадчивая улыбка
Настенные часы пробили одиннадцать, и Андропов вызвал к себе генерала Кружкова, который руководил отделом 1 Первого главного управления. Это был географический отдел, и его мишенью являлась Северная Америка. Отдел имел очень широкие полномочия. Он руководил шпионской резидентурой советских посольств в Вашингтоне и в Оттаве, советской миссии при ООН и советского консульства в Сан-Франциско. Он отвечал и за все операции против США, которые приводились в исполнение через компартии разных стран. На отделе лежала ответственность и за внедрение шпионов в правительственные учреждения США, в Конгресс и Сенат, за насаждение влиятельных агентов в прессу, в университеты и в деловые круги. Агенты генерала Кружкова несли прямую ответственность за подкуп американских государственных служащих, сенаторов, конгрессменов, журналистов, ученых, бизнесменов. Для этих целей средства отделу выделялись неограниченные.
Кружков, стройный щеголеватый генерал лет сорока, сразу же явился в кабинет шефа. Андропов указал ему на широкий мягкий диван, и они сели на него около журнального столика. Кружков знал, зачем его вызывал шеф, и тут же приступил к делу.
Артур Борден будет в Москве в начале будущего года. Причем, не один.
Андропов вскинул быстрый взгляд на генерала, и тот добавил:
Он привезет известного политического деятеля из Миннеаполиса Фреда Фишера и епископа Епископальной церкви Нью-Йорка Чарлеса Мурина.
Андропов одобрительно посмотрел на Кружкова и подумал, что американский институт стратегических исследований Артура Бордена приносит пользы вовсе не меньше, чем дюжина тайных зарубежных агентов КГБ. В пятидесятых и шестидесятых годах сотрудники этого института были активистами студенческих волнений и настойчиво выступали против войны во Вьетнаме. Им даже удалось побывать в Северном Вьетнаме и снискать славу у тамошнего коммунистического режима. А сейчас институт нацелился против оборонной программы американской администрации, против разведывательных органов США, против развития атомной энергии в стране. Андропов и лично сам вождь проявляли большой интерес к институту Артура Бордена и были крайне заинтересованы в участии этого института в задуманной ими политической авантюре. Под ширмой Бордена они намеревались провести американосоветскую конференцию по разоружению, чтобы еще раз посеять пацифистские смуты в чувствительном американском обществе.
Ну, а как насчет конференции? Андропов откинулся на спинку дивана, и было видно, что он в прекрасном расположении духа.
Борден согласен. Мы проведем ее в Миннеаполисе.
Превосходно!
О деталях, думаю, договоримся, когда Борден приедет в Москву.
Хорошо! Андропов улыбнулся, и на его лице запечатлелись морщины. По всем этим вопросам подготовьте необходимую информацию для международного отдела ЦК. И по делу Бордена держите с ним постоянную связь.
Кружков подумал, что аудиенция закончилась, и встал.
Сейчас нам покажут пару фильмов, остановил его Андропов, задержитесь, пожалуйста.
Через несколько минут в кабинете Андропова уже находились хорошо знакомые Кружкову люди. Это были старшие чины Первого главного управления, ответственного за всю деятельность советской разведки за границей, за исключением военного шпионажа, которым руководило Главное Управление Генерального штаба советской армии.
Первый фильм сделан по просьбе членов Политбюро. Это короткие фрагменты Отнеситесь критически к фильму и дайте нам свои замечания Не сегодня, конечно, Андропов произнес эти слова предельно равнодушно и развел руками. Сегодня предновогодний день, и я не хотел бы утомлять вас.
Старшие офицеры и генералы уже расселись в креслах и на диване, на противоположной от них стене раздвинулась шторка, и опустилось белое полотно экрана. Фильм начался словами: «Восьмидесятые годы будут победными в нашей тайной и необъявленной войне против Запада». Затем крупным планом появилось лицо главы партии и государства, а под ним, как в школьных букварях, большими буквами было написано: «Тайная война является нашей многолетней стратегией покорения Запада».
В кабинете воцарилась какая-то настороженная тишина и, казалось, каждый боялся ее нарушить. Во всяком случае, никто даже не пытался выразить хотя бы малейшее неудовольствие от бездарного времяпрепровождения. Все, что показывалось на экране, было им и без того превосходно известно, и подчиненным Андропова казалось, что они сами могли бы обо всем этом в тысячу раз лучше
и красочнее рассказать. Но высшие чины КГБ прекрасно понимали, что Андропов неспроста усадил их в своем кабинете и что этот сугубо секретный фильм был очередной прихотью вождя. Вождь и прежде не раз заказывал похожие фильмы, в которых цитировались его собственные высказывания и в которых он играл главные роли. И в каждом таком случае Андропов почему-то просил делать критические замечания, но на них, конечно, потом никто не обращал никакого внимания. Однако, шеф КГБ наизусть запоминал слова каждого критика.