Эй, ну ты чего, Галь? спросила Надя. Что ты на нее взъелась?
Не нравится она мне, и все. Спасите меня. Что помочь? Может, давай это вот подержу, предложила Галя, увидев, как Надя прислоняет табуретку к стене, затем ставит сверху вторую и лезет на опасную конструкцию.
Сейчас. Достану запасы. «Н.З.», как говорит мама. «Н.З.» это неприкосновенный запас.
Надя спустилась с огромным тазом в руке.
Какое ж это «Н.З.»? Это таз.
А у нас там этих тазов наверху знаешь, сколько
Девочки вернулись в Надину комнату со свечами, тазиком и ведром. Влили воду в таз, зажгли свечи, стали плавить воск в ложке и выливать по очереди в воду.
Ну, что Томка, отгадывай все наши вселенские тайны! воскликнула Надя, потирая руки.
А что сразу я?
Ты же наш медиум, вот и разгадывай.
Дай хоть книжку. Я откуда такие вещи знаю? Девочки, вы такие отпадные, я с вас не могу. Я же тоже все это делаю в первый раз, как и вы, вообще-то!
Надя протянула подруге старую книгу.
Тома углубилась в чтение, а подруги замерли в ожидании. Затем она принялась рассматривать содержимое таза, плавающее в воде: далеко не все формы напоминали хоть что-то мало-мальски знакомое, и девочка с трудом продвигалась в вопросе толкования символов. Между страницами книги лежали газетные вырезки о гадании на воске:
Крест тяжёлая болезнь или много неприятностей.
Лестница обстоятельства вашей жизни меняются в лучшую сторону, возможно повышение по служебной лестнице.
Лодка может означать краткосрочную поездку либо символизировать то, что вас вовремя выручат из беды.
«Так, так, так. Есть ли тут у кого-то что-то подобное?» думала Тома, всматриваясь еще внимательнее.
В Надиной восковой лужице явно прослеживалось очертание поднимающихся ступенек. В Галиной Тома увидела нечто, напоминающее букет цветов. У нее самой было что-то, похожее на лодку.
Букет цветов судьбоносное событие! сообщила Тома, широко улыбаясь.
Однако, увидев восковую фигурку Алисы, Тома почувствовала, как внутри все холодеет от ужаса.
Между тем все фигуры перемещались по водной глади автономно, не пересекаясь друг с другом. По траектории, описывающей круг, плавал маленький гроб. Не зная, что сказать, Тома уткнулась в книгу и зашуршала газетными вырезками. Долго перебирала их, перекладывая с места на место ничего не нашла, кроме того, что гроб это дурной знак.
Похоже на книгу, пробормотала Тома, не глядя на Алису. Тяга к знаниям, наверное, проснется. Или будешь много учиться, или что-то читать увлеченно
Ой, а мне папа как раз подарил Майн Рида, радостно сообщила она.
Надя, у тебя успех или достижения. Галя, у тебя букет, видимо, не за горами много внимания от поклонников А у меня, как тут в газете пишут, кто-то меня выручит из беды. Ну, как-то так!.. Поразвлекались и хватит.
Тома сгребла в охапку все отливки и вышла из комнаты. Выбросив «вещдоки» в мусорное ведро, она чуть успокоилась, отдышалась и пришла обратно к девочкам.
Может, чаю? спросила Надя.
Вы пейте чай, а я пойду, ответила Алиса, спасибо за гадание, очень интересно! Мне бежать надо
За чаем и беседой пролетел весь остаток вечера. До прихода Надиных родителей девочки успели прибраться в комнате, водрузили таз обратно на верхнюю полку в кладовке. Во избежание расспросов смели хлебные крошки с ковра и разошлись по домам.
Глава 4
Через неделю школу потрясло страшное известие: Алиса пропала. Просто исчезла с лица земли в субботу вечером. Все выходные ее искали, родители подали заявление в полицию, начались обзвоны больниц и моргов.
Виталик, лучший друг Алисы, сообщил, что накануне исчезновения они болтали по телефону, настроение у нее было хорошее; она не жаловалась ни на какие проблемы, не переживала из-за оценок. В целом, в ее жизни было все спокойно
Окоченевший труп нашли через десять дней, он лежал в камышах у речки, присыпанный снегом. Тело Алисы выглядело так, как будто она просто замерзла. Ни следов от ударов, ни царапин, ни ссадин, ни единого повреждения на теле.
После обнаружения тела по школе прокатилась волна паники. Дети сбились в кучки, учителя нервно бегали по коридорам.
Вечером девочки привычной компанией собрались у Нади. Тома и Галя пришли сразу после школы, они пригласили и Виталика. Подруги не хотели оставлять его одного
Виталик явился незамедлительно. Он вел себя так, словно находился под кайфом: то хихикал, то рожи строил, то смотрел куда-то в пустоту перед собой. Потом вдруг сел, уткнувшись в одну точку с остекленевшими глазами.
Тома забилась в угол в кресле, обхватила колени руками и наблюдала за всем происходящим издалека.
Зря я ей тогда нагрубила уныло пробормотала Галя, ковыряя носком узор на ковре.
Ты не виновата, ну что ты Не надо отчаиваться, успокаивала ее Надя, она поглаживала Галины плечи и как-то натянуто улыбалась.
Такая ужасная трагедия, не унималась Галя.
Виталик молча смотрел на своих одноклассниц. Он никогда не видел Надю грустной: вечный миротворец, человек-позитив, она смеялась в лицо любым трудностям и старалась во всем увидеть что-то хорошее, но сейчас такое поведение раздражало.
Когда заговорили об Алисе, на глазах Виталика выступили слезы. Он тут же смахнул их рукавом: мужики не плачут. Но плакать все равно хотелось.
Ты поплачь, это нормально, произнесла Тома. У нас у всех горе.
Вы не понимаете. Я ей так и не сказал Не успел. Думаю, что она догадывалась Я ей не успел сказать, что я ее люблю.
Да уж, тихо произнесла Тома из своего укрытия: она загородилась подушкой и накрылась пледом.
Эй, ты чего?
Тошнит. Холодно, ответила она.
Я хотел ей предложить, продолжил Виталик, чтобы она стала со мной встречаться.
А это не могло быть самоубийство? вдруг спросила Галя.
Какое самоубийство, обреченно произнес он. Самой себя в речке утопить в ноябре? В одежде? Да и к тому же у нее все было хорошо
Бедные ее родители, добавила Галя.
Вы знаете, что? Я, наверное, пойду, Виталик поднялся и, не прощаясь, вышел в коридор.
Мальчик натянул шапку, куртку и намотал на шею шарф, потом так же, без единого звука, покинул квартиру. Подруги остались в комнате у Нади, никто не бросился за ушедшим гостем, никто не стал его догонять, и правильно: он бы не позволил увязаться вслед.
На улице стояла температура около нуля, мокрый снег крупными хлопьями опускался Виталику прямо на лоб, щеки и нос. И чувствовалось в этом безмолвном падении снега что-то правдивое, горькое и отчаянное. Ботинки мальчика утопали в грязи, хлюпая и раздавливая только что упавшие на землю белые комочки, будто вырванные из большого крупного тела снеговика, живущего где-то на небе, и потерявшие опору. Погруженный в себя и не замечающий ничего вокруг, Виталик дошел до дома.
Войдя в квартиру, мальчик замкнул дверь на ключ и огляделся по сторонам: судя по обуви, дома сейчас не было никого, и он воспринял это как свою маленькую удачу. Виталик повесил верхнюю одежду в шкаф и щелкнул выключателем. Темнота внезапно обрушилась на него. Нет, она вовсе не пугала его, напротив, помогала скрыть то, что он больше всего на свете боялся показать окружающим свою слабость.
Мальчик прошелся по пустым комнатам и еще раз убедился, что он в доме один, лег на ковер прямо посреди зала и заплакал. Сначала тихо, а потом громко и отчаянно. Он катался по полу и орал, бил кулаками об пол, потом протяжно и долго рыдал, сотрясая воздух и спрашивая кого-то там наверху: «Почему?»
На следующий день Виталик почувствовал себя чуть лучше, но в школу так и не пошел. Он попросил маму остаться дома, и та разрешила. Да и не смог бы он учиться и ни о чем таком не думать Он смотрел бы каждую секунду на пустой стул, где раньше сидела Алиса.
Он представил половину парты, где раньше лежали Алисины тетради и учебники, совершенно пустой, и ему стало невыносимо больно и тоскливо. Однако надо крепиться: теперь так будет всегда. Глядя на пустое место за партой, он будет вспоминать живого человека, который сейчас мертв и зарыт в землю. И сесть на ее место он никому не позволит