7 августа 1932 г. был издан закон «Об охране социалистической собственности», получивший название в простонародье «закон о пяти колосках», установивший жестокие наказания за «хищение социалистической собственности», вплоть до расстрела с конфискацией всего имущества (а при смягчающих обстоятельствах лишение свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества). К уголовной ответственности привлекались даже дети. В эти самые хлебные районы, Украина, Кубань, Северный Кавказ, Казахстан, Поволжье, теперь пришел голод. Информация о голоде, высокой смертности, направлявшаяся в местные и центральные органы власти, становилась секретной. Власть всячески опровергала все проскальзывающие сведения, в помощь голодающим не была мобилизована ни советская, ни мировая общественность. (В дни, когда голод уносил жизни тысячи людей, проходил I Всесоюзный съезд колхозников ударников под лозунгом «Сделать все колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными»). С зимы 1932 г. смертность из-за недоедания стала нарастать. Появились случаи трупоедства и людоедства. Вымирали целыми семьями. По меньшей мере, голод унес более 3 млн человеческих жизней (по другим оценкам, 58 млн). Пик смертности пришелся на весну-лето 1933 г. Весной 1933 г. голодающие районы получили от государства семена и начали сев, но последствия голода долго еще давали о себе знать. Разразившийся голод заставил сельских жителей мигрировать в другие районы и города. В пресечении подобного явления территории голодающих окружаются армейскими частями, а в 1932 г. Сталин вводит паспортный режим, без выдачи паспортов селянам (паспорта вернули в городах, поселках городского типа, райцентрах, а также в Московской области и ряде районов Ленинградской области). Так, покинувшие деревню не имевшие паспортов переходят в разряд «беглых» (как при крепостническом строе). Всеобщая паспортизация способствовала следить за перемещением населения и при необходимости ограничивать свободу передвижения.
К концу 1932 -началу 1933 гг. складывается система централизованного управления колхозами во главе с Наркомземом СССР. Чтобы окончательно сломить крестьянство и завершить коллективизацию на период 1933 по 1934 гг. при МТС (машинная техника государственной собственности) образуются чрезвычайные партийные органы-политотделы, подконтрольные лишь политотделу Наркомзема СССР. Наделенные широкими полномочиями политотделы следили за общим порядком в колхозах, обеспечивали выполнение планов посевов и уборки, контролировали выдачу трудодней, выявляли «вредителей». Большую часть урожая колхозы сдавали по обязательным хлебопоставкам по ценам в 1012 раз ниже рыночных. Еще часть урожая шла в виде натуроплаты МТС за обработку колхозных полей.
В 1935 г. на II съезде колхозников-ударников был принят новый «Устав сельскохозяйственной артели». При его обсуждении Сталин вынужденно пошел навстречу желаниям большинства крестьян, разрешил колхозникам иметь «личное хозяйство, небольшое, но личное», в виде приусадебных участков земли. «Сочетание личных интересов колхозников с общественными интересами колхозов, сказал Сталин, вот где ключ управления колхозов»69. С 1939 г. в связи с обострившейся военной опасностью и создания стратегических запасов продовольствия для членом колхозов устанавливается обязательная годовая норма трудодней. За ее невыполнение колхозник мог лишиться приусадебного участка фактически единственного средства существования. Тем самым труд колхозника окончательно приобретает зависимый крепостнический характер. В том же 1939 г. был установлен налог на каждое плодовое дерево и каждую огородную грядку крестьянского подсобного хозяйства вне зависимости от урожая70. Одновременно увеличивался размер обязательных государственных поставок колхозов.
К 1937 г. коллективизация фактически завершается. К этому времени 93% крестьянских хозяйств были объединены в 243,7 тыс. колхозов. На земле появилось два хозяина колхоз и государство, где решающее слово оставлялось за государством. Острословы говорили после 30-х годов ВКП (б) это второе крепостное право большевиков.
Формально советская политическая система к началу 30-х годов располагала многими чертами цивилизованного (т.е. христианского) демократического государства. Высшая власть принадлежала Всероссийскому съезду Советов, депутаты которого получали полномочия на основе всеобщего избирательного права. В реальности власть еще в 20-е годы безраздельно переходит в руки партийно-государственного аппарата. И несмотря на шумные пропагандистские кампании, «орабочить» государственный аппарат не удалось. Сама идея привлечь в госаппарат рабочих от станка как радикальное средство против бюрократизации оказалось надуманной. К 1930 г. из миллиона служащих более 60% принадлежало к непролетарским слоям.
Законодательно власть партийного аппарата опирается на статью 126 конституции СССР, которая допускает принятие совместных решений государственных и партийных органов, и теперь приобретает официальный статус. Подчинение номенклатуры аппарату довершает систему государственной власти. Важнейшей особенностью советской номенклатуры являлся ее закрытый характер. Рядовые советские граждане не знали ни о самом факте существования списка государственных должностей, которые с 1932 г. становятся государственной тайной, ни тем более о характере полномочий отдельных бюрократов и их привилегиях. В 30-х гг. верховной властью СССР являлся не конституционный ВЦИК, а высшие органы партийного аппарата Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК, на заседаниях которых решались вопросы, вплоть до мельчайших. Со временем формальная сторона деятельности Советов только усиливается. Так, за период с 19371966 гг. законодательная инициатива лишь в 3 случаях из 140 исходила со стороны депутатов Верховного Совета. За весь период существования советского парламента не было ни одного случая голосования против заранее подготовленных аппаратом постановлений. Логическим продолжением процесса концентрации власти стало создание «секретариата тов. Сталина». Этот пост фактически становится высшим исполнительным органом партии. Одновременно все важнейшие правительственные посты занимают сторонники и выдвиженцы Сталина: К. Е. Ворошилов, который с ноября 1925 г. становится наркомом по военным и морским делам, Г. Г. Ягода, возглавивший в 1926 г. ОГПУ, В. М. Молотов, занявший пост председателя Совнаркома СССР в декабре 1930 г.
За десятилетие перед войной стремительно растет штат административного управления. Если в начале 30-х гг. управленцев было около 300 тыс., то перед войной уже несколько миллионов. Культивирование личности Сталина начинается фактически сразу после смерти Ленина. Появляются целые культовые ряды в топонимики: в 1924 г. Юзовку переименовали в Сталино, в 1925 г. Царицын в Сталинград, в 1929 г. Душанбе в Сталинабад, в 1934 г. Цхинвали в Сталинари. Уже на XIV съезде партии благодаря Ворошилову партийная линия отождествляется с личностью Сталина: «Тов. Сталину, очевидно, уже природой или роком суждено формулировать вопросы несколько более удачно, чем кому-либо другому члену Политбюро. (Смех. Аплодисменты.) Тов. Сталин является я это знаю главным членом Политбюро, однако, никогда не претендует на первенство, в разрешении вопросов он принимает наиболее активное участие, и его предложения чаще проходят, чем чьи-либо другие. (Смех, аплодисменты.)»71 Большая роль в легитимизации сталинского режима, отводилась положению соответствия сталинской власти интересам всего народа, последователя марксистско-ленинской идеологии. Используя всю мощь пропагандистского аппарата создавалась иллюзия непосредственной причастности советских людей к великим свершениям.