Еще в 1928 г. выступая на июльском пленуме ЦК ВКП (б) Сталин выдвинул формулу «обострения классовой борьбы по мере ускорения продвижения к социализму»66 теперь он придает ей практический характер. В декабре 1929 г. появился лозунг о ликвидации кулачества как класс. Порядок раскулачивания определялся секретной инструкцией ЦИК СССР и Совнаркома от 4 февраля 1930 г. Предписывалось кулаков участников антисоветских движений (I категория) арестовывать, передавать их дела в органы ОГПУ. Зажиточные влиятельные кулаки (II категория) переселять в пределах области или другие области, остальные кулацкие хозяйства расселялись на худших землях, вне колхозных земельных участков. Земля, скот, хозяйственные постройки раскулаченных крестьян передавались в колхозы, личное имущество, продукты питания конфисковались, а затем раздавались односельчанам или распродавались. На новых местах переселенные принуждались к лесоразработке, строительным мелиоративным работам. Основные районы ссылок стали Урал, Сибирь, Северный край, Казахстан, Дальний Восток. Одновременно этому усиливается и антицерковный террор, закрываются церкви и монастыри. К концу 1930 г. было закрыто до 80% сельских храмов. Только в 19301931 гг., по имеющимся данным, было раскулачено и выселено в отдаленные районы 382 тыс. крестьянских семей (средняя семья 4,8 человека), а на 1 января 1950 г. число выселенных крестьян с политическим клеймом «переселенцев» достигло почти 3,5 млн человек. Среди специалистов существует мнение, что общее число раскулаченных составило 8,59 млн человек (документально не подтверждено). Часть из них погибла в пути и на новом месте жительства, где не было ни обустроенного жилья, ни лекарств, ни теплой одежды.
Дух всеобщей истерики все сильнее проявлялся в республике «Свобода». Начинающееся насилие власти было вызвано доктринальным положением равенства, которое исключает личностное начало (тем более творческое), которое «Свобода» воспринимает на свой счет как угрозу существования. В свою очередь, ответом крепкого личностного начала на действия властей стало понимание их уничтожения как личностей, с последующей ответной реакцией рефлекса. Поэтому насилие властей вызвало ответный протест крестьян, не желавшие вступать в колхозы. Наряду с письмами-жалобами в местные и центральные органы власти ширились и открытые выступления, вплоть до восстаний. В январе-марте 1930 г. число восстаний достигло более 2 тыс., для подавления которых использовались ОГПУ и армия. Не желая вести в колхозное стадо свой личный скот, крестьяне его резали. Поголовье скота сократилось в 23 раза. Опасения всеобщего крестьянского восстания заставили Сталина отступить. В марте-апреле 1930 г. он опубликовал статьи «Головокружение от успехов», «Ответ товарищам колхозникам», ЦК партии, в свою очередь, принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении», где вся вина за «перегибы» была свалена на местные органы власти.
«Первый вопрос. В чем состоит корень ошибок в крестьянском вопросе?
Ответ. В неправильном подходе к середняку. В допущении насилия в области хозяйственных отношений с середняком. В забвении того, что хозяйственная смычка с середняцкими массами должна строиться не на основе насильственных мер, а на основе соглашения с середняком, на основе союза с середняком. В забвении того, что основой колхозного движения в данный момент является союз рабочего класса и бедноты с середняком против капитализма вообще, против кулачества в особенности.
Пока наступление велось против кулачества в едином фронте с середняком, все шло хорошо. Но когда некоторые наши товарищи, опьяненные успехами, стали незаметно сползать с пути наступления на кулака на путь борьбы с середняком, когда они, в погоне за высоким процентом коллективизации, стали применять к середняку насилие, лишая его избирательного права, «раскулачивая» и экспроприируя его, наступление стало искривляться, единый фронт с середняком стал подрываться, и, ясное дело, кулак получил возможность попытаться вновь стать на ноги.
Забыли, что насилие, необходимое и полезное в деле борьбы с нашими классовыми врагами, недопустимо и пагубно в отношении середняка, являющегося нашим союзником.
Забыли, что кавалерийские наскоки, необходимые и полезные для решения задач военного характера, непригодны и пагубны при решении задач колхозного строительства, организуемого к тому же в союзе с середняком.
В этом корень ошибок в крестьянском вопросе»67.
После опубликования партийных документов темп коллективизации снизился, из колхозов начался массовый отток крестьян. Но эта передышка была недолгой, несмотря на некоторые тактические уступки, государственная политика коллективизации продолжалась.
До 1927 г. факт отставания жизненного уровня населения от царского времени открыто признавался советскими вождями, объясняя это последствиями империалистических и гражданских войн. В 1928 г. Национальный доход СССР составлял 88% от уровня 1913 г. В связи с продовольственным кризисом (точнее, индустриализации) и товарного дефицита с 1928 по 1935 гг. была введена карточная система. Полностью отоварить свои карточки могли лишь рабочие ведущих промышленных объектов. Лишь в 1931 г. появляется постановление о снабжении по карточкам интеллигенции, в частности врачей, учителей. Одновременно с карточной системой были открыты и «коммерческие» магазины, где можно было купить любой товар по ценам в 56 раз превышающие карточные. Нормы продажи товаров по карточкам постоянно снижались, сокращая их ассортимент. Рабочие голодали. «Тов. Рыков. Просим Вас от имени 50.000 рабочих Ижевского завода спасите нас от голода. Столовые закрываются, дают воду с овсяной крупой и немного хлеба. В магазинах дают до полфунта черного хлеба или муки на человека, больше ничего не дают вот уже месяц. Мы пухнем с голода, работать нет сил. Раньше дармоедам-солдатам давали по 3 фунта черного хлеба и по четверти фунта мяса и по полфунта круп да на ужин, а они ничего не делали, а мы несем тяжелую работу, особенно в литейном цехе. Рабочие бегут с производства, продают все с себя лишь бы подкормить детей»68 писали рабочие Ижевского завода в августе 1930 г. к председателю СНК А. И. Рыкову, в то время, когда в 1930 г. был рекордным по сбору урожая, но собранное зерно вывозилось за границу. Голод давал возможность руководителям предприятий заставлять рабочих трудиться непосильно, т.к. за выданное в небольшом количестве дополнительное продовольствие голодные люди соглашались повышать выработку, становясь ударниками труда. Но даже скудных дополнительных пайков всем ударникам не хватало.
Еще более тяжелым, чем в городе, было положение сельчан. Колхозно-совхозный сектор к 1932 г. давал более 80% товарно-зерновой продукции. Однако объем поставок в город продуктов питания в целом упал. Причиной тому было неэффективность наспех созданных колхозов, небрежного отношения к скоту, технике. Крестьяне работали из рук вон плохо, желая развала созданных колхозов. Заготовки 1932 г. шли с огромным трудом, много продуктов утаивалось, расхищалось, гибло. Погода усугубила ситуацию, сильная жара привела к засухе. Потери зерна при его уборке выросли до беспрецедентных размеров.
В ответ власть пошла на принцип. Ее репрессивные действия теперь были направлены уже против самих колхозников, которые начались с резкого повышения норм сдачи сельхоз. продукции. План хлебозаготовок в 1932 г. был составлен исходя из завышенной предварительной оценки урожая (в реальности он оказался в два-три раза ниже), а партийно-административное руководство страны требовало неукоснительного его соблюдения, и на местах началось фактически полное изъятие собранного хлеба у крестьян. Заготовители во многих хозяйствах, на Украине, Кубани, Северном Кавказе, в Поволжье, подчистую забирали не только товарную продукцию, но и семена, а также зерно, предназначенное для оплаты по трудодням. Несмотря на засуху из деревень было изъято больше хлеба, чем в рекордный по урожаю довоенный 1913 г.