Выполнение пятилетнего плана официально началось 1 октября 1928 г., поскольку хозяйственный год тогда начинался 1 октября. Широкое обсуждение плана началось лишь в конце 1928 г. В апреле 1929 г. XVI партконференция ВКП (б) приняла первый пятилетний план, который предусматривал ежегодный рост промышленного производства на 2125% (в 1925 г. Троцкий был обвинен правящей фракцией в «сверхиндустриализаторстве» за более низкий темп).
Результаты первого года начавшейся пятилетки превзошли ожидания. Однако уже к началу 30-х гг. в промышленности, появились признаки застоя. В феврале 1931 г. Сталин наметил выполнение плана в основных отраслях за три года. На выполнение таких фантастических целеустремлений стало привлекаться все больше рабочих. Их численность увеличилась с 4,6 млн до 10 млн человек. Росло число начатых и незаконченных строек: в конце первой пятилетки в них было заморожено 76% капиталовложений против 31% в начале.
Сворачивание НЭПа в первую очередь отразилось на деревне. В это время власть проводила политику «вытягивания» денег из деревни путем различий в цене. Цены на промышленные товары были несоизмеримо выше, чем цены на сельхоз товары. После снижения цен на сельскохозяйственные продукты, крестьяне отказались продавать свои излишки государству. За вторую половину 1927 г. заготовки зерна по сравнению с аналогичным периодом 1926 г. сократились с 428 млн до 300 млн пудов. Политика высоких темпов индустриализации оказалась под угрозой срыва, т.к. хлеб давал валюту. Сталин объявил в неудачах местное руководство, по-ленински призывая их быть потверже. «Хлебозаготовки, указывал он в телеграмме на места, представляют, таким образом, крепость, которую должны мы взять во что бы то ни стало. И мы ее возьмем наверняка, если поведем работу по-большевистки, с большевистским нажимом»61. Чтобы продемонстрировать на примере Сталин сам совершил секретную поездку по Сибири в начале 1928 г. Это было единственное посещение глубинных районов страны за 30 лет пребывания его на высших партийных и государственных постах. Посещая хлебные районы Сибири, Сталин требовал наказывать крестьян по 107 статье УК РСФСР, предусматривавший лишение свободы до одного годы с конфискацией имущества. Народным судьям давались указания рассматривать дела «в особо срочном, и не связанном с формальностями, порядке, выбрав наиболее злостных кулаков-спекулянтов, с широким опубликованием приговоров и решений в печати, через сельсоветы и проч.»62 При этом Сталин стремился расколоть деревню, чтобы сам крестьянин выкачивал хлеб у зажиточной части деревни, предложением «чтобы 25 процентов конфискованного хлеба было распределено среди бедноты и маломощных середняков по низким государственным ценам или в порядке долгосрочного кредита»63.
Помня указание Сталина, партийные руководители рьяно взялись за выполнение директив. На местах создаются практически наделенные всей полнотой власти, чрезвычайные неконституционные «хлебные тройки», проводящие методы продовольственной разверстки. Отсутствие критериев определения понятия «кулак» открывало широкий простор для беззаконий и произвола. По отношению к предпринимательным слоям деревни вводились дополнительные налоги. Одновременно уменьшались кредиты, продажа техники.
На ноябрьском пленуме 1928 г. Сталин определил колхозно-совхозное строительство в качестве важнейшего направления аграрной политики. На эти цели вдвое увеличивалось капиталовложение. Фактически в 1928 г. НЭП в деревне был ликвидирован, его сменила тактика взимания дани. Уже осенью 1929 г. примерно третья часть хлеба из деревни изымалась силой. В ответ на репрессивную политику в 1929 г. было зарегистрировано до 1300 мятежей. Одновременно крупные зажиточные хозяйства дробились на мелкие, чтобы скрыть доходы и уменьшить налоги. Уменьшился приток продовольствия на городской рынок. Экономический кризис приобретал всеобщий характер.
Уже в конце 1928 г. в городах вводятся карточки («заборные книжки») на хлеб и ряд других продуктов. В 19261927 гг. экспорт хлеба достиг рекордного для периода НЭПа уровня, превысив 2 млн тонн (в 1913 г. свыше 9.5 млн т.), а 19271928 упал до 0,4 млн т. Уменьшение хлебного экспорта было равносильно резкому сокращению ввоза оборудования, что ставило под угрозу планы индустриализации страны.
Против резкого сворачивания НЭПа, что привело к ухудшению экономического положения в стране, выступили Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. П. Томский. Сталин в ответ обвинил их в «правом уклоне». «В чём состоит опасность правого, откровенно оппортунистического уклона в партии? спрашивал Сталин в октябре 1928 г. В том, что он недооценивает силу наших врагов, силу капитализма, не видит опасности восстановления капитализма, не понимает механики классовой борьбы в условиях диктатуры пролетариата и потому так легко идёт на уступки капитализму»64 Бухарин не мог не замечать тех изменений, которые происходили в верхах партии. Сталин все уверенней становился доминирующей фигурой в ЦК, перетягивая тем политический центр с поста председателя СНК на пост генерального секретаря. А его самомнение о себе, о верности всех своих поступков повышалось на глазах. На тайной встрече с остальным представителем «объединенной троцкистско-зиновьевской оппозиции» Каменевым Бухарин констатирует, что его разногласия с «беспринципным интриганом Сталиным» более серьезны, чем с «левыми» оппозиционерами. В своей статье «Заметки экономиста», опубликованной в «Правде» осенью 1928 г. Бухарин под видом борьбы с троцкизмом выступил против «авантюризма» нового курса. Сталин расценил статью, как открыто антипартийное выступление, как теоретическую платформу новой оппозиции, лично против себя. В конце февраля 1929 г. он обвинил Бухарина, Рыкова, Томского во фракционной борьбе, объявляя намеченные темпы индустриализации гибельными. Правые, получив ярлык «защитников капиталистических элементов», «выразителей идеологии кулачества», были лишены своих влиятельных постов в партии и государстве, правда, те скоро капитулируют, признав правильность генеральной линии партии.
Исходя из ленинской установки «Пока мы живем в мелкокрестьянской стране, для капитализма в России есть более прочная экономическая база, чем для коммунизма»65 Сталин решительно начал приступать насаждать в деревне коллективное хозяйствование. Он рассчитывал, что «через каких-нибудь три года» Советский Союз станет одной из самых хлебных стран мира. Вместе с тем, предупредил, что партия будет решительно бороться со всеми несогласными и противниками коллективизации.
Согласно утвержденному весной 1929 г. пятилетнему плану в колхоз предполагалось вовлечь до 44,5 млн хозяйств, или 1618% общего числа крестьянских хозяйств в стране. Темп гонки резко возрастает после того, как ЦК партии 5 января 1930 г. принимает постановление «О темпе коллективизации», в котором говорилось о необходимости сокращения сроков в два-три раза. Высокий темп поддерживался массовыми репрессиями, вплоть до применения военной силы. К организации колхозов были привлечены городские жители из партийно-хозяйственного актива, студенты. Никогда не занимавшиеся земледелием они должны были «учить» крестьян пахать и сеять. Всего в деревню весной 1930 г. было послано более 27 тыс. активистов. Крестьян принуждали вступать в колхозы под угрозой ссылки, конфискации имущества. Администрация стремилась перевыполнить план. Уже весной и летом 1930 г. процент обобществленных хозяйств в зерновых районах страны подскочил до 60%.