Кто тебя приходит ночами греть
В четверги и впредь?
Говорит, плевать мне и не жалеть,
Не писать, не думать и не болеть,
Целоваться долго и не с тобой,
Голышом пускаться в морской прибой.
Говорит: «Изволь».
Я сижу, улыбаюсь и не пойму
Я ему в суму или нет, в тюрьму,
Он забудет имя мое, и как
Я легко подчинялась его рукам,
Потому что ужин, покой, уют,
Потому что любят и крепко ждут.
Говорю: «Да нет во мне ни черта,
Ты меня придумал себе, создал»
Говорит: «Ну да».
И не смейся так, чтоб я снова труп,
Беспокоен, вывернут, зол и груб.
Говорит, отмучившись, умирай,
Потому что разный у нас здесь рай.
И давай, прощай.
Я смотрю на солнце и то, что за
Горизонтом режет мои глаза.
«Вон, смотри, похожие облака
На тебя: вон пальцы твои, рука.
Говорю: пока».
*
Мы просили любви
Мы просили любви, умоляли: «Еще еще»
Не пытаясь понять это рай или сущий ад
Все и сразу Увы, совершенно забыв про счет,
Но бармен не забыл. И пришло время крупных трат.
Выскребали последнее: карты, стволы, тела,
Отдавали часы, надежды, мечты, стихи,
Выпадали на зимние улицы без бабла
И счастливыми были нелепо и вопреки.
Снежным ангелом рассыпались по простыням
И встречали рассвет в тональности ля минор.
Мы желали всего, но только не потерять.
Мы клялись всемогущим но было не до него.
Мы растратились, раздарились, разобрались,
Растерялись в горячих танцах ночных костров
И однажды отдали душу, что на двоих,
Одинокому путнику, жившему под мостом.
И потупили взгляды: «Мы кто? Мы куда? Зачем?»
И пошли друг без друга счастливо и долго жить.
Оказалось, что если не вместе, то нет проблем.
И души тоже нет. Вообще никакой души.
*
Не читай стихов
Не читай стихов, не ищи меня,
Исчезай как тексты цветных открыток.
Хлещет дождь. Тридцатое сентября
Размывает след не своих ошибок.
Потому как свои мы не признаем,
Ты смеешься признаться сродни расстрелу.
Не читай стихов, там одно вранье,
Ничего живого на самом деле.
Сколько верили. Сколько сожгли мостов,
Только нам понятных и близких таинств.
Не читай стихов, СМС, постов,
Подбери для себя подходящий глянец.
Осень окна бьет, барабанит в дверь,
Не читай меня, не ширяй по венам,
Не ищи, не знай, что ни с кем теперь
Не выходит чище и откровенней.
*
В больничном окне иное густое небо
В больничном окне иное густое небо
Смотрит отцовски, нежно поверх снегов.
Боже заходит в палату, укрывшись пледом,
Просит прочесть немного моих стихов.
Станешь все помнить свихнешься на ровном месте.
Боже велит хирургу отрезать память.
Я на столе лежу, растекаясь тестом,
Доктор проводит скальпелем, сердце шрамит.
В веки закрытые смотрит большая лампа,
Доктор ладонями греет мои виски.
Шепчет: «А ты молодец»; я в ответ киваю.
Нет ни обиды, ни горечи, ни тоски.
Дни убегают, мчатся машины мимо,
Тени деревьев маячат среди снегов.
В окнах больничных видно чего не видно
Из самых роскошных окон жилых домов.
Кроме любови ценное есть? Едва ли.
Жить бы по сердцу, совести и уму.
В белых палатах приступы отпускают,
Как отпускает Боже мою вину.
Не надобно больше ни денег, ни встреч, ни хлеба.
Господь исчезает, я остаюсь читать.
Из окон глядит густое большое небо,
На всем белом свете роднее не отыскать.
*
Доктор выводит неровным почерком
Доктор выводит неровным почерком
Самые правильные слова:
«От одиночества до одиночества
Старые схемы по дважды два».
Мир замирает, сопит и кашляет,
Крыши под снегом сопят в ночи.
Все-таки мы бесконечно разные:
Кто арестанты, кто палачи.
Доктор рассказывает размеренно
Правду о наших больших мирах,
Сколько кому и за что отмерено,
Я отражаюсь в его глазах.
Он обещает весна прибудется,
Хлынут ручьи, как изгибы вен.
Встретим друг друга на шумной улице,
Я не узнаю его совсем.
Ты, говорит мне, улыбку льдинную
Сменишь на марта пьянящий хмель.
Смолк, постоял, сигарету выкурил
И торопливо ушел за дверь.
*
Привет, мой свет
Привет, мой свет. Я так скучал.
Здесь одиноко, мрачно, душно.
По всем канонам одичал,
На всех фронтах сложил оружие.
Теперь повсюду только тьма.
Но я купил в «Ашане» свечи
Хватает света и тепла,
А остальное время лечит.
Привет, мой свет. Теперь никто
Не входит в дом и сразу в душу.
Осталось лет примерно сто,
Чтоб все забыть и мрак разрушить.
Чтоб стерся номер твой в нули,
Смешался запах с чьей-то пудрой,
Не помнить, что тобой болит,
И не искать тебя под утро.
Прощай, мой свет. «Ашан» закрыт,
Свеча последняя на грани.
Ты спишь. И город тоже спит.
И я тебя не обнимаю.
*
Буду помнить тебя июльским