Это и был О`сетт Лекарь. Только он был не пророком, как его нам описывают в проповедях, наоборот, его называют плевелом. Он работал подмастерье аптекаря, и всю жизнь выращивал лекарственные травы. Когда к его учителю привели испуганных, он одним из первых понял, что вылечить их невозможно. Страх слишком глубоко пускал корни в душе вечно спокойных и безмятежных лок`ва, и врачам не удавалось победить его. Познавший страх однажды, начинал бояться всего вокруг, а там, где боялся один, пугались и остальные. Тогда ещё О`сетт заметил, что дым из листьев одной ядовитой травы, которую он назвал Аблисса Благоухающая, хотя и сводил лок`ва с ума, напрочь лишал их как недавно прорезавшегося страха, так и всех остальных чувств и мыслей.
Ничего не понимаю. Если это был не божественный ужас, зачем вообще было с ним бороться? Страх ведь обычно проходит сам, правда?
Это был не божественный ужас, но и не обычный страх. Это было что-то вроде болезни. Эпидемии. В страхе лок`ва, сами того не желая, отравляли мир вокруг себя и сами становились своими же худшими кошмарами. На самом деле, не удивительно, что про это не рассказывают людям удивительно, что сказителям разрешено изучать эти книги. От прочтения записок О`сетта, «Последние Дни Лок`ва», кровь стынет в жилах. Он пишет, что ужас распространялся очень быстро, за ночь он мог охватить целый город. И тогда улицы заливала свежая кровь, а жители превращались в монстров. Когда-то тучные поля стали чёрными, а на колосьях пшеницы красной сетью повисли пульсирующие вены. По дорогам и бесплодным равнинам бродили отвратительные существа горы костей, неприкрытого мяса и клыков. В лесах на деревьях вместо плодов вырастали глаза, а на лугах вместо травы пальцы. С неба шёл кровавый дождь, и многие считали, что настал конец света.
Я поняла, поняла, можешь не продолжать! К сожалению, я могу всё это себе представить.
Должно быть, я и правда слишком увлёкся. Но из легенды слова не выкинешь, а ты сама захотела узнать её всю. Небо стремительно темнело, и в окнах домов отражалось созвездие небесной сети. Прямо над головой уже ярко сияла звезда шестого монумента.
Прости, я не хотел пугать тебя. Но ты сама просила правду.
Становилось прохладно. Чтобы как-то загладить свою вину, я аккуратно предложил тебе руку. На удивление, ты охотно сжала её в своей ладони.
Так что там с О`сеттом?
О`сетт понял, что лок`ва уже не спасти. Ужас играет на их врождённой безмятежности и спокойствии, на том, что нам так часто приводят в пример священники. И тогда он поехал в центр государства лок`ва, город Аразил Марк, который сейчас скрыт Хороводами Песка, и там на главной площади рассказал всем про своё открытие. Некоторые из горожан вызвались помочь ему, думая, что идут на благое дело. Кузнецы-волшебники выковали им особые мечи, которые светились, когда прикасались к кому-то, кто чувствует страх. Вместе с ними в путь отправилась принцесса Аразил Марка, по-моему, её звали Шаяль.
Это будет история про любовь?
Твоя улыбка вспыхнула ярче шестого монумента. Если тебе нравятся только истории о любви, боюсь, наш мир для тебя не самый лучший сказочник.
Не самая счастливая, но да. О`сетт назвал свой отряд рыцарями огненной аблиссы. Рыцари ездили от города к городу, и от села к селу, предавая огню и разрушая всё на своём пути. Встречая лок`ва, они прикладывали к его шее меч и, если он не светился, насильно заставляли его вдыхать дым аблиссы, а если меч вспыхивал хотя бы искоркой света, отрубали голову и сжигали тело. Когда же у кого-то из них меч загорался в бою, он не выходил из этого боя живым. В своих записках О`сетт поражается, как быстро лок`ва, которые пошли за ним, чтобы спасти свой мир, превратились в убийц и разбойников. За собой они оставляли лишь пожары, пепелища, смерть и сведённых с ума аблиссой несчастных, валяющихся в грязи. Говорят, им помогал корпус калебозов, многие из которых погибли и обгорели. Окончательно О`сетт перестал верить в возможность спасти хоть что-то, когда его рыцари разорили Безносую Заставу и сожгли Аразил Марк. А ведь у многих из них там оставались дома, родственники
Прости, пожалуйста, что перебиваю, но неужели им хватало аблиссы на всех? Или не поддавшихся страху было так мало?
Что ты, это очень хороший вопрос. Я, если честно, никогда об этом не думал. Может, они вырастили её заранее целые стога? А может, на каждом привале собирали в лесу? Или, ну просто представь себе, они могли насыпать в седельные сумки землю и выращивать её прямо там? И тонкие зелёные стебли аблиссы вились по их броне, цепляясь за стальные пластины?
Ты улыбнулась и прислонила голову к моему плечу. Как прекрасен был этот момент моей жизни и почему я сразу не почувствовал этого? Почему самые красивые, самые приятные воспоминания остаются от тех времён, которые мы постоянно торопим, вечно куда-то спешим?
Единственным, что радовало О`сетта, было то, что некоторые города наглухо закрыли свои ворота, как только получили весть о приближении ужаса. Рыцарям не удалось взять высокие стены Фалисса и Кахрива, и О`сетт говорил Шаяль, тогда уже ставшей его любовницей, что, возможно, это и был единственный правильный путь сохранить лок`ва. Но для большинства городов было уже поздно.
Получается, О`сетт не спас лок`ва, а уничтожил их?
Спас некоторых, превратив в безумцев, или же спас мир от них, но да, всё было далеко не так радужно, как об этом рассказывают в церкви. В конце концов, рыцари вытеснили ужас отовсюду и дошли до места, где всё началось, до мыса Сарсам. На утёсе над морем выросла омерзительная гора плоти, дрожащая и бьющаяся, как огромное сердце, из неё толпами валили ужасные твари. Несколько дней подряд рыцари бились с ними. Весь мыс был изрыт подземными ходами, в которых им приходилось поливать огнём каждую пещеру, а бесформенные куски мяса, мышц, волос и зубов срастались обратно, чтобы продолжить сражаться. Кровь текла в и без того красное пенящееся море, до самого горизонта покрытое внутренностями, а солнце много дней подряд всходило и садилось багряным. В конце битвы рыцари стояли по колено среди ещё тёплых тел, а их мечи, кроме меча самого О`сетта, сияли. Но они победили. Поле битвы остывало, и, когда была добита последняя тварь, среди облаков показались знакомые, белые звёзды. Рыцари разожгли огромный костёр, они ели мясо монстров и пили вино, которое привезли с собой специально для этого дня, не думая о завтра. А на утро на утёсе не осталось ни одного живого рыцаря, и О`сетт со всеми почестями предал и их тела огню. Кто-то считает, что мясо монстров было ядовитым, но мне кажетя, что это О`сетт отравил вино. Хотя он сам ничего об этом и не пишет, он лучше всех понимал, что для однажды познавших страх пути назад уже нет.
А как же Шаяль? Неужели, он убил и её?
Это, по-моему, самая грустная часть истории. На страницах записок О`сетта в этом месте многие слова и буквы размыты, будто бы он тоже плакал, когда писал это. И это О`сетт, повидавший такое, что нам и не снилось После битвы, они с Шаяль не пошли к костру, а остались в своей палатке и провели ночь там. Шаяль не спалось, О`сетт заметил, что её зрачки расширились, а в голосе появилась едва заметная дрожь. Она всё спрашивала и спрашивала его, правда ли с ними все будет хорошо, а он её уверял и успокаивал, хотя прекрасно видел, как меч накануне светился в её руках. И она тоже это видела. Только под утро ей удалось уснуть. О`сетт выглянул из палатки и глубоко вдохнул воздух, сладковато пахнувший жареным мясом. Солнце поднималось из-за моря такое жёлтое, каким его уже давно никто не видел. О`Сетт вернулся в палатку и увидел, что Шаяль дрожит и стонет во сне ей снился кошмар. О`сетту были слишком хорошо знакомы все эти симптомы и признаки. Он крепко обнял её, а потом достал меч и по рукоятку вонзил его в шею возлюбленной. Меч слабо вспыхнул и погас навсегда.