Он услышал топот детских ног. Милли приближалась к гостиной. Дверь со скрипом приотворилась, и в комнату просунулось ее личико. Увидев, что отец пьет кофе, она распахнула дверь, дочка босиком протопала по полу и плюхнулась в кресло-мешок, стоящее напротив. Про тапочки она забыла, но успела накинуть на пижаму халат. К груди Милли прижимала Мактавиша, своего плюшевого мишку, ужасно похожего на человека.
Мактавиша ей купили во время поездки в Шотландию, когда они еще были семьей. На голове у медведя красовался клетчатый берет, толстый меховой животик прикрывал клетчатый же плед. Раньше у него были еще пластмассовые щит и палаш, но Софи отрезала их и выкинула в припадке антивоенной истерии. Картер подумал: как это похоже на Софи! Ее вклад в защиту мира состоял в основном из символических жестов вроде отказа от игрушечного оружия. Правда, она еще иногда устраивала благотворительные завтраки, во время которых собирала деньги в пользу пострадавших от военных конфликтов. Завтраки, которые устраивала Софи, все же разумнее демонстраций с самодельными плакатами, на которых сжигают чучела политиков. Во всяком случае, выражение плюшевой мордочки Мактавиша нельзя было назвать воинственным. Он ухмылялся, и его ухмылка напомнила Картеру Родни Маршема.
Дочь смотрела на него в упор. В ее глазах он явственно прочел упрек. Картер невольно подумал: как она сейчас похожа на Софи! Вот вам и мечты об изящной, очаровательной
Ты почему так рано встал? грозно осведомилась Милли.
Извини, если разбудил тебя, ответил Картер. Я старался не шуметь
Я слышала, как на кухне шипит вода. Когда выключаешь кран, он очень скрипит, как будто стонет. Давно пора его починить! продолжала дочь с интонациями Софи.
Я им займусь. Картер перешел к обороне. У него возникло ужасное чувство: такого рода разговоры он тысячу раз вел в прошлом с ее матерью.
Мактавиш тоже услышал.
Картер открыл было рот, собираясь сказать, что у Мактавиша голова набита опилками, но передумал. Отношения Милли с игрушечным медведем были трогательными и одновременно вызывали в нем чувство вины. В отличие от отца Мактавиш никогда ее не подводил.
Извини, Мактавиш, сказал Картер. А вы хорошо спали до того, как я стал шуметь на кухне?
Угу промычала Милли, критически озираясь по сторонам. Мама с Роджером ездили к дизайнеру по интерьерам. Последние слова она выговорила с почтением. Дизайнер по интерьерам, соизволила объяснить она, подбирает тебе самую подходящую мебель для дома.
Уязвленный, Картер парировал:
Я и сам могу подобрать себе мебель.
Тогда почему у тебя все такое плохое? наивно спросила Милли.
Как ответить на ее чистосердечный вопрос?
Потому что я покупал ее в спешке. Мне просто нужна была какая-нибудь мебель. В следующий раз, когда ты приедешь, надеюсь, здесь все будет исправлено.
Теперешний приезд Милли они не планировали заранее. Ему неожиданно позвонила Софи и объявила, что у нее крайние обстоятельства.
На крыше моей школы нашли асбест, объяснила Милли, очевидно прочитав его мысли.
Да, так мне сказала мама, и я очень удивился. Мне казалось, в наши дни асбест уже не применяют в строительстве.
Они о нем не знали, объяснила Милли. В холле навесной потолок; асбест нашли маляры, которые пришли его красить. Асбест очень опасный материал. Сейчас его убирают, а мы не можем ходить в школу все боятся, что мы заболеем. Асбест увезут через неделю. Тогда школа опять откроется.
Так я и понял.
Мама и Родни не могли перенести поездку в Нью-Йорк
Милли, перебил дочь Картер, я очень рад, что ты приехала. Я бы хотел чаще видеть тебя Для меня просто удача, что в твоей школе нашли асбест, а у Родни командировка в Нью-Йорк и ну и так далее. У тебя появилась возможность навестить меня.
Черные блестящие глаза Мактавиша не мигая смотрели на него. Вышитая на мордочке улыбка вдруг показалась Картеру злобной гримасой. Он как будто спрашивал: «И это все, на что ты способен?»
Милли тут же нашла самое слабое место в его оборонительных сооружениях:
Я сегодня опять пойду к тете Монике?
Да, к сожалению, мне нужно на работу. Мы ведем расследование. Я не смог бы отпроситься, даже если бы мама позвонила мне заранее Картер осекся. Ты ведь не против провести день с тетей Моникой?
Нет, не против. У нее два кота. Тебе тоже надо завести кошку.
Меня не бывает дома целый день, а за кошкой надо ухаживать.
У тети Моники в двери черного хода кошачья дверца, поэтому ее коты могут сами приходить и уходить. Если на улице солнце и они хотят погреться, тогда сами выходят в сад. А если идет дождь, они через эту дверцу заходят в дом. А знаешь что? На самом деле Моника мне не тетя, а двоюродная бабушка. Она мамина тетя. Но она не любит, когда ее так называют, она говорит, что из-за этого чувствует себя старой. А она старая?
Пожилая. Пойду сварю нам овсянки, пора завтракать. Может быть, вы с Мактавишем накроете на стол?
Что ты расследуешь? спросила Милли через несколько секунд, гремя столовыми приборами в его грязном шкафчике.
Картер все больше убеждался: десятилетнюю девочку не так-то просто сбить с темы, которая ее интересует.
Вчера загорелся один старый загородный дом пустой дом, быстро уточнил Картер, помешивая овсянку. Не стоит засорять головку Милли мыслями о трупе.
Мактавиша усадили на сушилку рядом с плитой; медведь смотрел на него примерно так, как шотландец смотрит на англичанина, который думает, будто он умеет варить овсянку. «Слушай, Мактавиш, мысленно обратился к нему Картер, я не стану солить кашу только для того, чтобы доставить тебе удовольствие!»
Дом кто-то поджег нарочно? Ты узнаешь, кто это сделал?
Думаю, что мы скоро все выясним.
Как?
Пока не знаю.
Мактавиш словно насмехался над ним.
«Осторожнее, Мактавиш, не то я пролью овсянку на твой клетчатый блинчик на голове и тогда придется тебе снова лезть в стиральную машину!»
Наверное, кто-то баловался со спичками, осуждающе произнесла Милли. Играть со спичками нельзя. Нельзя играть с огнем.
Ты совершенно права, согласился ее отец.
После завтрака Картер повез Милли вместе с Мактавишем в Уэстон-Сент-Эмброуз, где жила Моника, тетка его бывшей жены. До выхода на пенсию она была директором начальной школы; ей приятно было, что в доме у нее снова есть ребенок, пусть даже и всего на несколько часов.
Не волнуйся, Иен, сказала Моника. Я придумала для нас много дел. Я накормлю Милли обедом и напою чаем; можешь забрать ее, когда тебе удобно. Не торопись.
Картер посмотрел на Милли; дочь знакомила Мактавиша с котами Моники. Те довольно подозрительно обнюхивали плюшевого мишку. Посмотрев на белый жилет, сшитый Милли из искусственного меха, Картер решил, что жилет тоже заинтересует котов.
Моника, спасибо вам огромное. Если бы я знал, взял бы отпуск.
Ну что ты, Иен, не стоит благодарности. Ну, иди!
Картер поцеловал Милли и уехал. Мактавиш, которым управляла его хозяйка, помахал ему лапкой вслед.
«Я разучился разговаривать с собственной дочерью, с грустью думал он. Наверное, ей тоже непросто общаться со мной. Вот почему она повсюду таскает с собой Мактавиша. Он наш посредник».
Сегодня ему нужно было на работу, потому что Том Палмер, патологоанатом, провел вскрытие трупа, обнаруженного в «Ключе», и готов был представить свое заключение. На вскрытии присутствовал сержант Фил Мортон. Чуть позже в морг приехали Картер и Джесс Кемпбелл. Все собрались в крошечном кабинете Тома.
Патологоанатом долго шуршал бумагами и, наконец, отчаявшись найти, что нужно, поскреб свою густую черную шевелюру и объявил:
С ним пришлось повозиться.
Что, так сильно поврежден? спросил Картер.
Еще как, но дело не в этом. Трудности меня не смущают. Сейчас, сейчас Мужчина, возраст около тридцати лет. Я все записал на диктофон, но еще не успел перегнать на компьютер. Позже обязательно пришлю вам распечатку, у нас не хватает рабочих рук. Том укоризненно покосился на собравшихся, как будто в этом были виноваты они.