Говорят, из дворца тайный ход к штабу округа? надо же о чём-то говорить с Аней.
Васька нам покажет, для него тайное давно стало явным.
Никакого подземного хода, а ресторан, неизвестный Наде, как и другие «кабаки», как говорит Аля. У одного столика два офицера. Она-то предполагала, что «Васька» братик не молодой Ани. А та вдруг:
Мальчики, это моя коллега Надя!
Какие «мальчики»! Оба куда старше Володи, недавно окончившего институт (в армии не был). У Васьки (немолод, лет тридцать пять) в лице что-то забавное, кошачье.
Официантка подаёт блюда. Для Нади изысканные. Октябрина, когда-то повар в детсаду, готовит вкусно, но не лангеты с картошкой фри. Маслин и оливок нет дома, красная икра по праздникам. Заливное не ела, осетровую уху, тем более. Какие-то минуты Надя поглощает еду, никого не видя. Эти два офицера переглянулись. Вторым (его зовут Алик), наверное, младшим по чину, но тоже немолодым, Васька командует:
Кру-гом! Отставить! Впе-рёд, и с песнями!
Тот в ответ:
Есть кругом! Есть отставить! Есть вперёд, и с песнями!
Под эти команды они выходят на улицу, ловят такси и в другой «кабак», где не еда, а коктейли (напоминают компот), которые так и ударяют в голову. Народу много, шумно и весело. У Алика, сына богатого восточного отца, день рождения, денег много, будут кутить до утра. И они танцуют, выпивают, поют. Надя (в скромном платье) показывает, как надо танцевать польку (её научили для уроков с будущими питомцами). Когда этот ресторан закрывается, едут в аэропорт, и там опять танцуют, а Надя орёт «шлягер» для начальной школы про утят, которые плывут в реке, и демонстрирует, как они машут крылышками: «Кря-кря-кря!» Администратор велит уходить, так как они пьяны, и тогда Алик обещает оторвать ему голову, но Васька командует:
Отставить!
Есть, товарищ командир!
И вновь едут какими-то улицами новых районов Весна так и плывёт в Надиной голове. А когда её охватывает желание отбыть домой, поздно: захлопнулась ловушка, имеющая вид не обитаемой квартиры.
Теперь умирающая Надя выкрикнула с такой злобой, да так громко, что, если бы кто-то был у окон Кашкинской школы, то не подумал бы, что она умирает:
Всё из-за НЕЁ!
В квартире ни Ани, ни Алика. Васька в военных брюках, а вот кителя и даже майки нет. Он ей кажется добрым, и она бухает кулаком об стол; надрываясь, выкрикивает, как ей надоело, как ей надоело! Она хотела стать геологом. В экспедиции с Лерой Субботниковой и её братом Веной, молодым геологом, находят они образцы камней в горах, жгут костры, а Вена и Марья Николаевна, начальница экспедиции, душевно поют под гитару Но ОНА убила мечту!
и я потеряла из-за НЕЁ Леру Субботникову, которая настоящий друг, и с тех пор нет у меня друзей!
А Лера уже геолог, и с братом Веной душевно поёт у костров, живёт в палатках и встречает зарю в полях!
Кто ОНА?
Как кто? Надя удивлена его непониманием.
Вот ты говоришь, она да она Она, вроде, тебе навязала эту профессию учительницы, а ты хотела в геологи
Бабушка! вопль пьяненькой Нади и рёв. Васька её обнял.
И непонятно как, они очутились на одной кровати. Вот и у него судьба Он военный не оттого, что думал об этой профессии. Был хулиганом, попадая за драки в милицию. И отцу надоело его выгораживать: «Иди в армию или будешь в тюрьме» Одолев военное училище, служит, и неплохо: ещё молодой, а майор Такое понимание её души впервые. И остальное для неё впервые.
Наутро у майора виноватая улыбка:
Надя глупая у нас,Надя ходит в первый классНадя Кузнецова не вдруг осознала, что с ней. Осознав, пришла в ужас. Никакой это не Васька, а Василий, у которого жена и двое детей. Надя впервые врёт дома: на «дне рождения в новом районе, откуда и на такси не выехать, ночевала в одной комнате с однокурсницей». Именно этот «жуткий инцидент» (по определению Октябрины Игнатьевны), подтолкнёт её «разнести в пух и прах» телефонную станцию, и это не удастся. Телефон проведён оперативно, а покой обретён с трудом.
Надя Кузнецова, вроде бы, пережила беду, не думая о большей. Только удивление: чего хорошего в этом, так много об этом пишут в книгах В реалиях мерзко и гадко От Ани информация: «общий знакомый» отбыл в ЗГВ1.
Какое-то время она идеализирует эту ночь; и офицера этого, и себя, «выполнившую первый этап материнского подвига».
В какой-то неглупой книге: умирающий видит картины жизни. А этот пошлейший кутёж «дам с офицерами» наиболее радостная «картина», не говоря о пребывании в геологической экспедиции. Да, опьянило не только вино, но и воля. «Оторвалась» «идеальная девушка нашего дома» (определение бабушки).
И вот тревога, как во время первых месячных, а эти (не первые) не приходят. Тогда её успокоила бабушка. А теперь?
Идя домой, Надя видит на подоконнике первого этажа Октябрину Игнатьевну.
Бабулька из соседнего дома у проволоки:
И я окна мою, а к «Троице»
Не прерывая мытьё, Октябрина Игнатьевна, будто с трибуны:
Вам сколько лет? Вы были комсомолкой? Нет? Оно и видно. И где вы, ровесница Октября, были в те годы борьбы с отжившим?
Бабка удаляется. А Надя, вроде, готовая к душевной беседе, таковую отменяет.
В женскую консультацию бредёт улицей, которая уходит круто вниз. Автомобилисты тут иногда не учитывают этого коварства. Милицейские машины, «скорая». Кто-то в толпе предполагает: «она, видно, умерла». На дороге лежит старуха, глядя в небо. Её, одетую в длинное платье, втаскивают в автофургон, да не «скорой», которая отъехала, а в другой, с синим крестом.
ДТП ей будто подсказало: у неё ничего не выйдет.
В женской консультации она в очереди ярко выраженных беременных с лицами, готовыми на многое. Вот как распорядилась судьба Вернее, Октябрина
В школе у Нади были добрые отношения с Валерией (Лерой) Субботниковой. Её брат Вениамин, Вена, геолог, и берёт Леру в экспедиции. Надю отпускают с трудом. Октябрина Игнатьевна знакомится с родителями Леры и Вены (и они геологи). «Приличные люди», охарактеризовала их бабушка, убеждают её отпустить Надю в увлекательный, но безопасный поход.
Из экспедиции Надя с рассказами о том, как они работали (и лопатой, и киркой). Пешком немало километров. Ночевки на берегу реки, на вертолёте над болотами и тайгой. У костра Вена пел Вена, он такой необыкновенный, верный товарищ, храбрый и крепкий, он так много знает о камнях и о травах! Как-то они идут, держась за руки, ветхим мостиком над бурной рекой. Как мечтает она и о будущих ночлегах на берегах рек и в поле, перелётах над болотами и тайгой! Камни найдёт лично! Вишнёвые родониты, лиловые чароиты, слоистые агаты, малахитовую каменную зелень Она видит себя с рюкзаком и с гитарой (она научится играть и петь!)
Бабушка ни слова. Мама поддакивает Наде, не зная реакции Октябрины Игнатьевны. И, как только Надя заканчивает вдохновенный доклад, критика. И ночёвок в палатке на «сырой земле», и «хождений над пропастью» От мамы тихий горький плач Она в добровольном рабстве из-за слепоты
Надо подавать документы
Сидя у кабинета гинеколога, находит ответ: зачем бабушка отговорила? Напугалась ранней дружбы расцветшей Наденьки с молодым одиноким геологом Веной? И это тоже Но и другое
Октябрина Игнатьевна у окна, от которого пахнет цветами Тихо во дворе, и только трамваи тренькают у дома, гремят. «Голо тело и едва прикрыта грудь» читает Некрасова о бедных детях. Отец отправил её из их деревеньки в село, где была школа. Он же дал ей громкое имя Октябрина. Сыновья его Трактор и Молот погибли на войне. И вот идёт она нелёгкой дорогой, плохо одетая, но там, в школе учительница с высоким лбом, в платье с глухим воротом. Вокруг головы нимб от света чистого окна!
Октябрина Игнатьевна могла быть педагогом, но на стройках пятилеток в цене умелые руки, вот они вытягивает, и в сумерках квартиры большие, тёмные, но ещё гибкие. А потом война Погибший геройски муж, слепая от военного недоедания дочь