А еще он говорил: «Мы должны бороться с религией. Это азбука всего материализма и, следовательно, марксизма», отпарировал Марсель. Шаман пережиток прошлого. Мы строим будущее, собираемся лететь к звездам. И каприз одного суеверного старика нас не остановит.
Одного человека, тихо поправил Кумкагир. Человека и гражданина нашей страны.
Незаметно подошедший Сан-Саныч недоуменно воззрился на спорщиков.
Ишь, развели балаган, демагоги! В нашей стране такого шамана давно бы поставили к стенке. И шлепнули без разговоров, как вражеский элемент. Или в психушку бы заперли до скончания дней. А в вашем Союзе с каждым придурком миндальничают. Гнать его к
Старый бульдозерист сделал неопределенный жест рукой, обозначая кого и куда следует отправить, и удалился шаткой походкой. От грубияна неуловимо припахивало спиртным. Только этого еще не хватало!
* * *
Саша, через пятьдесят минут начинаем!
Добро.
Пятьдесят минут. Оборвались тягучие, вспыхивающие шелестом невидимых бубенчиков звуки, слышные сквозь неплотно закрытую дверь гримёрки. Всё самое интригующее, волшебное и таинственное, что можно выжать из лучших клавишных инструментов последнего поколения. Вершина современных технологий и мастерства на службе музыки. Его, Сашиной музыки.
Значит, последняя настройка закончилась. Полчаса назад он сошёл со сцены, проверив микрофон, отрегулировав звук в мониторах, отстроив датчики движения. Есть еще пятьдесят минут, чтобы подготовиться к выходу: надеть поверх комбинезона с датчиками сценический костюм с погремушками, расправить спутанную бахрому лент Расправить спутанную бахрому мыслей для того, чтобы выйти на сцену перед сотнями зрителей, свести всего себя в тонкий канал «сердце-горло-микрофон». И снова петь, и под пульс ритмов показывать людям видения облака, оленей, сопки «Хэгдымэ пасиба, большое спасибо, дорогие друзья». Аплодисменты, цветы, ослепительный свет в зале. Становится видно, что он выступал не перед безликим морем, а перед людьми, каждый из которых по-разному воспринял эти картинки и эту музыку. Его, Сашину музыку.
Может быть, интервью. И как им не надоест? Он знает вопросы наизусть. В тридцатый раз придется повторять историю о том, как четверокурсник московской «Бауманки» Костик нашёл способ транслировать след движения тела, рисуя в воздухе огромные картины (тут надо, как всегда, притормозить Костика, чтобы не перегружал технической трескотнёй). Не найдя этому применения в народном хозяйстве, он позвонил знакомому клавишнику Валеросу по прозвищу «Невопрос». В музыке Костик разбирался не шибко, он не знал, хороший Валерос музыкант, или не очень Валерос оказался музыкантом чрезвычайно техничным, и более того талантливым. Вместе был придуман московско-английский термин «Шаман Вижн», с прицелом сразу на международный уровень. А там название подсказало, где искать лицо проекта.
Чем мы можем удивить иностранца, видениями каких духов? Кто у нас по духам и видениям специалист? Так в проекте появился победитель областного конкурса талантов родом из Букачача-сити (про это Валерос обязательно пошутит). Сначала ребята думали, что главное в кандидате азиатская внешность и шаманская «легенда», и только после нескольких прослушиваний-просмотров поняли, что намного важнее особое чувство внутреннего ритма, развития логики «повествования», врождённый артистизм, и даже некая, не поддающаяся расчётам яркость мышления. Только познакомившись с Сашей, они поняли, что нашли не «обложку проекта», а полноправного, и даже старшего партнёра (тут уместно будет скромно помолчать, дифирамбы должны петь ребята). Хорошо, хоть о войне спрашивать перестали.
Так было много раз, так произойдет и сейчас. Седьмой, последний и самый важный столичный концерт в туре. Хотя нет, кое-что поменяется. Предстоит серьёзный разговор с умницей Кариной. Она организовала эти гастроли, она занималась рекламой, размещением, доставкой аппаратуры, следила за соблюдением райдера. И упомянула, что после концерта кое-кто важный хочет поговорить с новой звездой и сделать одно интересное предложение.
Саша знает, что это за предложение. Он растет как исполнитель, набирает обороты, набирает поклонников, билеты на концерты идут нарасхват. «Шаман Вижн» техническое чудо, новое слово в сценическом искусстве, новый стиль, новая мода, люди ломятся, чтобы насладиться экзотикой. Понятно, что Карине хочется откусить кусочек вкусного пирога, стать постоянным директором и раскрутить проект. Поэтому его пригласят переехать в Москву. Очередная вершина будет покорена мог ли он, выступая в заштатном ДК Букачачи помыслить о такой славе? Из Москвы открываются все дороги зарубежные концерты и фестивали, квартира, машина, заграничная мебель. Все, о чем мечтала Лариса. Его Лариса. Блестящее будущее для нее и для сына.
Конечно, он не задумываясь ответит «да». Перебраться в Москву, еще не раз спеть в Кремле, отправиться покорять мир с верной группой логичное развитие успешной карьеры. Не помешает даже недавно появившееся чувство Легкого неудобства, вроде камешка в ботинке. Оно появилось, когда число отыгранных концертов перевалило за сотню. Череда разных, но таких похожих залов, повторение, доведение до автоматизма каждого номера программы, каждого образа, каждого сказанного в микрофон слова. Одни и те же удары бубна, существующего только в двоичном коде, картинки, напоминающие иллюстрации к детскому изданию эвенкийских сказок, маски шаманов, продающиеся в киосках аэропорта Кадала, узоры, что тысячными сериями выходят из рук народных мастеров. И ведь понятно, что для слушателя всё это просто экзотика, техническая новинка, подсвеченная намёком на некое тайное знание. Так чего беспокоиться! Но «камешек» не исчезал.
Однако, всё на свете имеет свой конец, даже пятьдесят минут.
Деловитая Карина «Саша, пора». Первые тягучие ноты клавиш Валероса, призрачно-зелёные лучи прожекторов, имитирующие полярное сияние (откуда у нас в Забайкалье полярное сияние?), ступеньки, круглая площадка, поднятая выше остальной сцены, медленные, весомые шаги шамана, знающего недоступное. Последние три ступеньки, две, одна оп! Заученные движения дали сбой, и Саша на последнем шаге споткнулся о край площадки, упав вперёд, на выставленные вперёд руки! Он тут же поднялся, но первоначальный ритм выступления был нарушен. Проклятый камешек врезался в ступню! Стоп, да нет же никакого «камешка»
Саша выпрямился, прошествовал в центр площадки, чуть ускорив шаги, поднял ладони вверх, чувствуя привычное покалывание в пальцах, затянутых в тончайшие перчатки с датчиками. Медленно, заученно, величественно. Но мысли его метались как белка в таёжном пожаре! Настроиться, собраться!
Пальцы начали рисовать под потолком огромного зала привычные узоры вступления, похожие на рога многочисленных оленей и верхушки чумов. Всё входило в привычную колею. Вот-вот пора начинать
«Слушайте, слушайте, слушайте!Расскажу я вам голосом ветра,Что живёт в кронах лиственниц диких»Раз-и, два-и, три-и, четыре И голос дал сбой, горло перехватило, кашель неуместный и даже смешной смешал начало песни. Если бы микрофон был на стойке, получилось бы отвернуться, немного сгладить неудобную ситуацию, но чуткая «петличка» подхватила кашель и кхеканье, разнесла их над внимательным залом, над почти тысячью зрителей! Профессионализм Валероса сейчас ничего не значил, он сам, сам сделал так, что его, Сашина музыка захромала. Собраться! Подхватив мелодию, он запел «сом ветра», выводя себя на прямую тропу, и начиная рисовать лёгкими движениями пальцев стада облаков, подгоняемые бризом. Он впервые в жизни так трудно боролся за свою музыку!