Однако у меня есть условия.
Говори, господин.
Ты хорошо знаешь раджу?
Конечно, я его воин.
Правда ли, что он белый?
Англичанин.
Сможешь проводить меня к нему?
Густые джунгли родной дом для Насумбаты.
Если ты пообещаешь устроить мне встречу с раджой, этой же ночью будешь свободен.
Клянусь Батарой![37]
Кто это?
Мой бог.
Ну, Батарой так Батарой, пожал плечами грек. Однако ты ранен.
Малайский Тигр меня подстрелил.
Как же тебя тащить по зарослям?
Насумбата заулыбался:
Меня знают все даяки побережья. Донесите только до деревни, которую я укажу. Там мои родичи живо снарядят караван.
А воинов среди них нет?
Каждый даяк прирожденный воин, гордо изрек Насумбата.
То есть за плату я могу нанять отряд?
Ты получишь столько людей, сколько захочешь, особенно с моим поручительством.
Значит, зададим трепку врагам озерного раджи. Я прибыл сюда из далекой страны. Может быть, ты даже слышал о ней. В тех краях, в Индии, я известен как великий воин.
Это видно с первого взгляда, кивнул даяк. Да и все белые отличные воины.
Итак, ты принимаешь мое предложение?
Кто на моем месте отказался бы спасти себе жизнь, господин?
Долго идти до твоей деревни?
Около двух часов.
Сумеешь сам спуститься в шлюпку?
Для этого мне хватит одних только рук.
Дождемся заката. В темноте будет надежнее. Отдыхай пока.
Благодарю тебя, господин. А малайцы не проснутся?
Считай их мертвыми. Увидимся позже.
Грек вышел, а Сидар, так и не промолвивший ни слова, за ним.
Вернувшись в каюту, Теотокрис первым делом посмотрел в иллюминатор на берег. Экипаж яхты и пираты Сандокана усердно сооружали хижины, не обращая внимания на лодки, слегка покачивавшиеся на якорях в сорока ярдах от берега.
Все спокойно.
Некоторое время он с мрачным видом расхаживал по каюте, наконец резко остановился перед Сидаром:
На яхте есть пороховой трюм?
Есть, сагиб. А что?
Где он находится? вместо ответа продолжал допытываться грек.
Под ютом.
У кого ключ?
У меня.
Доставай.
Зачем, господин?
Хочу оставить о себе добрую память принцу-консорту. Черт побери! Неужто ты полагал, что я удеру, точно неудачливый вор? Временами вы, индийцы, изрядные тугодумы, хотя считаете себя коварными. Вам не помешало бы взять пару-тройку уроков у нас, греков. Ну же, доставай ключ.
Сидар молча поклонился хозяину, затем вытащил из небольшого шкафчика ключ и знаком пригласил Теотокриса следовать за собой. Покинув каюту, они через люк спустились в кормовой трюм, освещенный лампой на случай внезапного возвращения враждебных даяков: чтобы экипаж мог быстро зарядить пушки.
Склад там. Сидар указал на низкую дверцу.
Открывай, велел грек, снимая с крюка лампу.
Сидар отпер дверь, и они вошли в темную каморку, заставленную обитыми железом бочонками и ящиками с боеприпасами.
Здесь есть бикфордовы шнуры?
Китмутгар ткнул в один из ящиков. Грек выбрал самый длинный шнур, отставил подальше лампу, чтобы случайно не взлететь на воздух, затем простучал костяшками пальцев несколько бочонков.
Этот, наконец выбрал он. Тут по меньшей мере тридцать либр пороха. Отлично бабахнет.
Теотокрис осторожно вытащил пробку. Из отверстия высыпалось около полулибры взрывчатки.
Что ты делаешь, сагиб? Сидар побледнел.
Готовлю сюрприз. Грек зарыл в кучку пороха конец бикфордова шнура. Вот зрелище будет, тем более что любоваться им мы будем издалека.
Корабль взорвется?
Надеюсь.
А как же те два малайца?
Пусть дьявол утащит их в пекло. Мне недосуг о них думать.
Он измерил пальцами длину шнура и пробормотал:
Минут пять или шесть Когда рванет, нас уже здесь не будет. Это станет моим первым подарком негодяям, лишившим меня хлебного места у престола ассамского раджи.
Злорадно хихикая, Теотокрис покинул крюйт-камеру[38] и вернулся в каюту. Сидар тенью следовал за ним.
Принеси-ка съестного. На мои припасы даже не смотри, они все испортились.
Индиец вышел и вскоре вернулся с корзинкой, где лежали галеты, солонина и бутылка вина. Усевшись за стол, Теотокрис не спеша принялся за еду. Он отреза́л толстые ломти мяса, клал их на галеты и запивал испанским вином.
Солнце закатилось за горизонт, над морем быстро сгустилась тьма.
Желаешь еще чего-нибудь, сагиб?
Подай мне рокок и иди готовь шлюпку.
Уже готова.
Прикрепи трос к крамболу[39] правого борта так, чтобы пленник смог спуститься.
А потом?
Сложи в шлюпку все оружие, какое найдешь.
Оружейная тут богатая.
Прихвати бочонок пороха и боеприпасы. В джунглях нам может понадобиться и то и другое.
Будет исполнено.
Грек вяло махнул рукой, мол, иди, вытянулся в шезлонге и раскурил сигару.
Воздух дышал свежестью. На берегу веселились малайцы и индийцы, они что-то пели, и их голоса смешивались с шорохом прибоя. В море вспыхивали и гасли странные искры. Это мириады фосфоресцирующих медуз всплывали к поверхности, расцвечивая огнями густо-синее море. Грек курил, то и дело с наслаждением вдыхая ароматный ночной воздух.
Вдруг он вскочил. Небо над горизонтом медленно светлело: и вот, прочертив дорожку в воде, появился месяц.
Сидар!
Вошел китмутгар, сидевший, должно быть, под дверью каюты.
Все сделал?
Да, сагиб.
Идем за раненым.
Следуй за мной.
Они вошли в соседнюю каюту. Насумбата не спал, ему тоже не терпелось отправиться в путь. Грек перерезал его веревки, подхватил даяка под мышки и легко, словно ребенка, вынес на палубу.
Сначала ты, Сидар. Оружие не забыл?
Ты ни в чем не будешь нуждаться.
Приготовь три карабина. Могут понадобиться.
Он поднес даяка к лееру и сказал:
Хватайся за трос и спускайся. Только тихо, не ори.
Не заору, даже если упаду на раненую ногу.
А ты, сагиб? спросил Сидар.
Я сейчас. Бикфордов шнур меня заждался.
Осторожно, сам не взорвись.
Я умею обращаться с порохом, усмехнулся грек.
Сбежав по трапу в трюм, Теотокрис метнулся в крюйт-камеру и, прихватив по пути лампу, поджег запал. Убедившись, что искорка, потрескивая, бодро бежит вперед, он задул лампу и бегом выскочил наружу. Насумбата и Сидар уже сидели в шлюпке. Грек скользнул вниз по тросу.
Греби, Сидар! Греби что есть мочи! Взрыв будет знатным.
Вельбот быстро двинулся в открытое море, держа курс на восток. На берегу малайцы и ассамцы безмятежно пели у костра. Они закончили ужинать и, вероятно, собирались пуститься в пляс.
Грек тоже взялся за весла. Они успели отплыть на двести ярдов, когда ночную темноту разорвала яркая вспышка, за которой последовал оглушительный грохот. К небу взметнулось облако дыма, тут же подхваченное порывом ветра.
Яхта Янеса взлетела на воздух.
Глава 6
Тайны девственных лесов
Вечером следующего дня Янес с друзьями и пятнадцатью малайцами вернулся на баркасе в залив Маруду.
Взрыв яхты вместе с пленником, китмутгаром и двумя охранниками на борту стал для всех настоящим ударом. К тому же никто точно не знал, что именно там произошло. Четверо товарищей расспросили малайцев и индийцев и теперь стояли на берегу, глядя на то место, где сутки назад находилась яхта.
Ну, Янес, встревоженно начал Сандокан, что ты обо всем этом думаешь?
Карамба! воскликнул португалец, не меньше Малайского Тигра взбешенный этим неожиданным происшествием. Я начинаю задаваться вопросом, не завелись ли среди твоих людей крысы.
Опасался ли ты предательства, когда сам воевал бок о бок с Тигрятами?
Ни разу, братец. Они считают тебя полубогом.
Значит, если и есть предатель, он не малаец.
Пожалуй.
А что насчет твоего китмутгара?
Уже и сам сомневаюсь. Индийцы так и норовят вонзить тебе нож в спину, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Вот и верь им
Поэтому я предпочитаю полагаться на малайцев и даяков.
Однако один даяк таки натянул тебе нос.
Это был неправильный даяк!
Правильный или нет, а яхта взлетела на воздух, и твоего дражайшего Насумбату ищи-свищи.