Ты глупец, Сидар. Борнео это тебе не Индия и даже не Ассам. Мне и то неизвестно, где находится озеро. Но если этого не знаем мы, знают аборигены. Достаточно обратиться к одному из них, завоевать его доверие подарками или деньгами и попросить проводить к белому радже, которого эти негодяи, заслуженно или нет, собираются свергнуть с престола, как свергли нашего бедного Синдхию.
Не исключено, что у меня есть такой человек.
У тебя?
Да, сагиб. Я выяснил, что пираты взяли в плен даяка, нанятого озерным раджой, чтобы шпионить за Малайским Тигром.
Ты уверен?
Сандокан при мне рассказывал о нем моему хозяину.
Ты видел пленника?
Видел.
Что он за человек?
По-моему, проницателен и смекалист.
Адское пекло! Неужели мне наконец-то повезло? Как мне встретиться с пленником?
Проще простого. Пока мой хозяин в отлучке, всем заправляю я. Кто мне запретит велеть малайцам-стражникам перевезти даяка на яхту для пущей надежности?
А что случится, когда Янес вернется?
Меня тут уже не будет. Я уйду с тобой. Ты пообещал отомстить за Синдхию, который всегда был щедр к нам, отныне я душой и телом принадлежу тебе, хозяин.
Кто охраняет пленника?
Двое малайцев безвылазно торчат в хижине.
Они наверняка тоже захотят подняться на борт.
И?..
Сидар снял с уха крупную серьгу, прикоснулся к зазубринке, приоткрыв отверстие, и сказал:
Этого хватит, чтобы усыпить десять человек.
Постой, а на каком языке мы будем с ним говорить?
Все люди Сандокана лопочут по-английски. Если я правильно понял, пленник был членом их пиратской банды. Полагаю, худо-бедно изъясняться он научился.
Опасную игру ты мне предлагаешь, хмыкнул грек. Одна ошибка и все пропало.
Он потянулся за вторым рококом, раскурил его и на какое-то время умолк, хмуря лоб и нервно покачивая ногой. Затем спросил у почтительно застывшего китмутгара:
Когда возвращаются пираты?
Завтра.
Ты точно сумеешь привезти сюда даяка?
Скажу, что таков приказ Малайского Тигра. Кто усомнится в моих словах?
Ты хитрец под стать левантийцам.
Не знаю таких.
Не важно. Который теперь час?
Три пополудни, сагиб.
Иди, делай, как задумал.
То есть ты согласен?
Этот человек нам необходим. Без надежного проводника мы не доберемся до озерного раджи, а я во что бы то ни стало должен с ним встретиться. В тех гиблых краях узурпатор ассамского трона и получит по заслугам.
Должен тебя предупредить, сагиб, у пленника сломана нога. Не знаю, сможет ли он стать проводником.
Кто же ему так удружил?
Малайский Тигр.
Наймем людей, и пусть несут его, потом что-нибудь придумаем. Запри дверь на два оборота и отправляйся за даяком. Помести его в соседнюю каюту, об остальном позабочусь я. Да, оставь мне выпивку и курево. И возвращайся поскорее.
Сидар вышел и запер, как было велено, дверь. Грек опустил красные шелковые шторы, чтобы его случайно не заметили с берега, взял из шкатулки третью сигару и принялся расхаживать из угла в угол.
Как же приятно размять ноги! бормотал он себе под нос. Двадцать три дня без движения, в полной темноте, будто крот! Да-а, нередко месть обходится дорого. Вы, сеньор Янес, вообразили, будто я убит и не доставлю вам больше никаких хлопот? Плохо же вы знаете греков с архипелага, так-то! Может быть, в Ассаме я проиграл и лишился всего, а вы получили корону, но мы попробуем переиграть все здесь, в Малайзии. Я стану безжалостным противником, притом вдвойне опасным, потому что вы не ожидаете нападения. Какая странная у меня судьба Родиться ловцом губок и под конец жизни вращаться среди царей, пусть и варварских.
Грек с видимым удовольствием огладил длинную бороду, раскурил очередную сигару, уселся в шезлонг и прикрыл глаза, словно намереваясь подремать. Однако через полчаса сильный удар, сотрясший яхту, заставил его вскочить на ноги. Казалось, о борт стукнулось какое-то судно. Отбросив потухшую сигару, он на цыпочках подошел к иллюминатору, приподнял штору и выглянул наружу.
Действительно, какой-то вельбот[35] ткнулся носом в левый борт яхты, рядом со спущенным трапом. В нем сидели четверо: китмутгар, два малайца на веслах и бронзовокожий абориген; он лежал на носилках, поставленных на две средних банки.
А Сидар ловчее и решительнее, чем я думал, пробормотал Теотокрис. Вот и пойми этих индусов! На вид безмятежная каменная статуя, между тем в жилах кипит кровь погорячее левантийской. Что ж, он у меня в кулаке и будет делать все, как я скажу. Ну, подождем.
Он аккуратно опустил штору и неторопливо вернулся в шезлонг.
Заскрипели тали[36]. По палубе, а затем вниз по трапу, ведущему к каютам, прогремели шаги.
Голос Сидара сказал:
Сюда, сюда, здесь надежнее, чем в лесу. Пленник слишком ценен для моего хозяина, он желает держать его под рукой. К тому же на яхте отличная артиллерия. Если дружки даяка надумают его отбить, им придется нелегко.
Ишь, разливается, хитрюга, усмехнулся грек. Будь у Синдхии десяток таких, он бы не потерял ассамскую корону.
Хлопнула дверь, и в замке заскрежетал ключ.
Это ты, Сидар? вполголоса спросил грек.
Да, сагиб.
Входи быстрей.
Дверь бесшумно открылась, и вошел китмутгар со словами:
Все сделано, хозяин.
Никто ничего не заподозрил?
Напротив. Были только рады.
Ослы. Как раненый? Сильно ослаб?
По-моему, он еще нас с вами переживет. Силы воли этим дикарям не занимать.
Английский понимает?
Прекрасно понимает.
Грек облегченно вздохнул, словно у него с души упал камень.
Значит, я напрасно волновался. Теперь поглядим, кто кого, дорогой принц-консорт. Посмотрим, как ты найдешь дорогу к таинственному озеру. Сидар, чем заняты малайцы, приставленные сторожить пленника?
Пьют. Индиец выразительно прищурился.
Смерть или сон?
Сон.
Один черт, буркнул Теотокрис. Когда они заснут?
Не пройдет и получаса.
Тогда налей мне еще стаканчик и подай сигару.
Грек осторожно подтащил шезлонг к иллюминатору по левому борту, уселся, раскурил поднесенный Сидаром рокок, приподнял штору и погрузился в раздумья, рассеянно глядя на бескрайнее, искрящееся на солнце море. Китмутгар встал за его спиной, ожидая приказаний. Было ясно, что он полностью подпал под власть грека.
Через полчаса последнего вырвал из забытья раздавшийся в соседней каюте глухой удар, похожий на падение человеческого тела.
Грек вскочил:
Первый готов.
Дождемся второго, сагиб.
Тревогу поднять не успеет?
Он даже рукой пошевелить не сможет. Зелье, которым я их угостил, лишает не только физических сил, но и голоса. Ага! Вот и второй свалился. Пойдем, сагиб, мы избавились от ненужных свидетелей.
Открыв дверь, Сидар взбежал на палубу проверить, не поднялся ли кто еще на борт, затем вернулся и вошел в соседнюю каюту. Грек последовал за ним, на всякий случай держа наготове длинный и очень острый кинжал.
На койке лежал крепко связанный Насумбата. Рядом на полу валялись два малайца, вцепившиеся в пустые бутылки. Судя по тому, как закостенели их тела, зелье Сидара было на редкость мощным.
Не проснутся от наших разговоров? спросил у него Теотокрис.
Они проспят сутки, если не больше, сагиб. Можешь даже петь и плясать, колотя в барабан.
Грек перевел взгляд на Насумбату, выглядевшего донельзя встревоженным при виде неожиданного происшествия.
По-английски понимаешь?
Вполне, ответил даяк.
Мы знаем, кто ты.
Насумбата вытаращил глаза.
Тебя привезли сюда, чтобы освободить, продолжил Теотокрис. Мы враги твоих врагов.
Вы? изумился даяк.
Нам известно, что тебя наняли предупредить озерного раджу о планах Малайского Тигра, готовящего против него поход.
Откуда ты обо всем знаешь, господин?
Не твое дело. Знаю, и все. Хочешь получить свободу и отправиться к озеру?
Конечно! Ты спасаешь мне жизнь, я уверен, что Малайский Тигр не простит мне измены.