И тут
Майя Львовна?
Не успев задуматься о том, что происходит, я оборачиваюсь с глупым выражением на румяном, вспотевшем лице и вижу за спиной Лешу.
Привет! только и получается вымолвить. Вот так встреча
А губы сами собой складываются в улыбку. Несмотря на всю плачевность ситуации, бодрости духа во мне прибавляется.
Здравствуйте, отвечает Леша несмело.
Лиля выглядывает из-за стеллажа, да и мама обращает на юношу внимание, как бы ей ни хотелось вместо этого привлекать его к себе.
Приве-ет! расцветает она в улыбке, предлагает Леше потискать ее миниатюрную ладошку. А ты у нас кто будешь?
Алексей, сознается паренек и смущается под пристальным маминым взглядом.
Ага, кавалер, значит.
Ой, нет! Теперь мы смущаемся оба. Я учусь в колледже, где работает Майя Львовна.
Студент, получается, хм-м
Мама загадочно улыбается и кивает, пока Леша играет глазами в пинг-понг, испуганно переводя взгляд между мамой, мной и в довесок Лилей.
Хорошо учишься, студент?
Ну Не знаю
Тут во мне просыпается чувство справедливости, и я подаю голос:
Леша один из лучших студентов своего курса!
Ну-ну, не перехвали парня! отзывается мама и подмигивает новому знакомому. У преподавателей ведь не должно быть любимчиков, да?
Мы стоим, оба румяные, больше всего в тот момент напоминая пристыженную детвору.
Эй, Леш? Ну, ты что там? доносится за его спиной спасительный голос; появляется шанс улизнуть.
Ой, мне пора!
Он захлопывает книгу, которую так и держал развернутой все это время, и смотрит на меня виновато, будто не хочет подводить и оставлять одну.
Извините, Майя Львовна, я правда тороплюсь.
Ничего-ничего!
Леша убегает, а мама подтрунивает надо мной всю дорогу до нашего дома: «Неужто этот студентик отец моего внука и будущий зять? Ты поэтому ничего не рассказывала? Ему восемнадцать-то есть?» Лиля косится недоверчиво, но меня не выдает; понимает: раз уж есть какие-то секреты, хранимые мной от семьи, то лучше им так и оставаться нераскрытыми.
Порог квартиры мы переступаем с огромными пакетами бессмысленных детских книжек и голубого цвета вещичек, которые вряд ли понадобятся моему сыну. И то Лиля своевременно (после десятого магазина) предлагает отправиться домой на автобусе, ведь все изрядно устали, но я понимаю, что, продолжи мы следовать тем же маршрутом, натолкнулись бы еще на детский универмаг в три этажа ростом.
Дом встречает нас приятной прохладой. Наконец-то мы здесь, и можно расслабиться!
Ты в порядке? шепчет Лиля обеспокоенно, склонившись надо мной.
Да, все в норме, улыбаюсь в ответ.
Она отправляется на кухню, чтобы разогреть еду к ужину, но мама категорически против.
Нет! Я не позволю! Она выдергивает фартук из Лилиных рук. Мама приехала! Мама сегодня хозяйничает!
И кажется, она говорит это «мама» так, будто сама пытается привыкнуть к этому слову.
И все никак не может.
Лиля с трудом уступает любимую плиту. Для нее это последняя капля. Никому не дозволено занимать ее место на кухне, но что поделать. Она молчаливо уходит в гостиную и располагается в кресле с принесенной из магазина книгой.
Вот и славно!
Мама, довольная, берется за готовку. В результате мы ужинаем спустя час, зато все вместе, за одним столом, как настоящая семья. В целом ужин не такой потрясающий, как те, какими меня привыкла баловать Лиля, но все мы в отличном расположении духа, чему я безмерно рада.
Ну, Николя все-таки уговорил меня сесть на этого дурацкого быка, так что Да, милая, ты можешь гордиться своей мамой: она продержалась на этом треклятом аттракционе добрых полминуты!
Ух ты!
Мама смеется. Я тоже. Лиля отвечает сдержанной улыбкой. Моих сил хватает лишь на то, чтобы время от времени вставлять в мамин рассказ односложные предложения вроде «Понятно», или «Ну, да», или «Как мило». А мама рассказывает байки, не замечая времени и усталости на наших лицах.
И когда мы все вместе располагаемся перед телевизором, у меня уже слипаются глаза. Лиля и вовсе украдкой читает книгу. Мама обнимаем меня и поглаживает волосы. Я старательно проглатываю зевки, чтобы не обидеть ее, пока она рассказывает, и рассказывает, и рассказывает
А когда я открываю глаза, мамы уже нет. Кажется, я мигнула и она растворилась в воздухе, а может, ее и вовсе не было с самого начала. Вместо нее подушка. В комнате полумрак. Только Лиля все в той же позе, с новой книгой в руках, до финальных страниц которой остается уже совсем немного.
Я приподнимаюсь на локтях. Голос звучит охрипшим:
Зрение совсем испортишь. Тебе разве что-нибудь видно?
Лиля поворачивает ко мне лицо и смотрит долгим, глубоким взглядом.
Это был сон? спрашиваю я, потирая глаза, и она закрывает книгу, встает с кресла, подходит ко мне и садится рядом.
Я кладу голову на ее колени.
Который сейчас час?
В полумраке взгляду внезапно открывается ужасная картина разбросанных по полу книг, поломанных дисков, испорченных детских вещей.
Значит, не сон.
За полночь.
Как? И ты здесь?
Веки то и дело норовят опуститься, но я держусь, только постоянно зеваю.
А мама где?
Уехала.
Больно колет в груди, но я отчего-то улыбаюсь, хоть и горько.
Сказала, что семейные узы это не по ее части.
Сказала?
Ну да, вообще-то, она кричала. Я была уверена, что ты проснешься, но ты как обычно.
Опять меня оставила
Еще пыталась прихватить с собой Фродо
Что?! Фродо?!
И вдруг сна ни в одном глазу! Вихрем проношусь по комнате к аквариуму, чтобы убедиться: обе любимые рыбы дома.
Она вообще придумала, якобы явилась сюда за ним. Мол, Фродо на самом деле принадлежит твоему отцу, а он в депрессии после его исчезновения, поэтому вы и в ссоре.
Очень похоже на маму, вновь усмехаюсь я и возвращаюсь к Лиле. А знаешь, с каждым разом как будто становится не так больно Но я ее все равно люблю, она же моя мама. И я буду давать ей столько шансов, сколько потребуется. А покапрости меня, Лиля. Я весь день тебя не замечала, думала только о себе набралась от мамы эгоизма.
Скажешь тоже. Лиля поднимается с дивана, вытирает слезы с моего лица. Есть хочешь?
Она улыбается искренне, честно, открыто. И я ей в ответ точно так же, не скрывая чувств, не обманывая себя или ее. И признаюсь:
Еще как!
Ну, так пойдем.
05. ЛИЛЯ
Фильм длится два часа. Я оставляю Майю на пятнадцатой минуте и обещаю в скором времени быть в моем кресле с огромным ведром попкорна. Лгу, но в зале кинотеатра достаточно темно, а Майя чересчур увлечена происходящим на экране, чтобы разглядеть мою ложь.
Макс ждет меня в последних рядах кинозала, хватает за руку, когда я прохожу мимо его кресла, поднимается, и мы выходим на улицу вместе.
У нас полтора часа, и я должна вернуться к финальной сцене, иначе Майя никогда мне этого не простит.
Я сам себе не прощу, что пожертвовал сегодняшней премьерой ради какой-то стычки.
Я натягиваю капюшон и втихаря разглядываю лицо Макса огорченное, раздосадованное, упрямое. Напоминает надувшегося ребенка. Либо Майю.
Мы шагаем по просторной людной улице. Солнце припекает, но я не могу позволить себе снять толстовку, служащую мне плащом-невидимкой. Да и это ни к чему: я давно привыкла к температурным изменениям моего тела, и если это не костер инквизиции, то переживать нечего.
Давай пойдем в кино, когда все это закончится, предлагает Макс, и мой взгляд, устремленный к нему, становится озадаченно-заинтригованным, чего, впрочем, нельзя заметить за толстыми стеклами очков и границей капюшона.
Я уточняю, делая акцент на последнем слове:
Когда закончится все?
А это когда-нибудь случится?
Макс перебирает слова, соглашаясь с двусмысленностью прозвучавшего предложения.
Когда закончится все на сегодня, поправляется он и приводит заранее подготовленные аргументы, пока я не успела возразить. Я все равно хочу увидеть этот фильм, а тебе придется ознакомиться с его содержанием из-за Майи. Так почему бы не сделать это вместе?