Лиля относится к моим словам с уважением: молча кивает, принимая услышанное на веру.
Мама появляется где-то еще час спустя после этого разговора. Странное дело, поезд прибывает на перрон, и тут же срабатывает Лилина чуйка: тот самый! Ошибки быть не может! Сколько раз с момента нашей первой встречи она вот так же вытягивалась по струнке и задирала носик к небу, словно и впрямь что-то чуяла им. Для проверки интуиции Лиля щурит глаза, вглядывается в надпись на табличке одного из вагонов.
Пойдем!
Она хватает меня за руку и с легкостью поднимает со скамейки.
Ее чувство мгновенно распространяется на меня: я тоже понимаю, что это «тот самый». Сердце в груди взволнованно тарабанит, я едва помню, как дышать, а взгляд тем временем мечется по толпе хлынувших из поезда людей. Только Лиля помогает мне сохранить связь с реальностью, крепко сжимая мою руку и массируя пальцами ладонь. На ее языке это означает: все будет в порядке!
Дочурка-а-а!
О, нет, случайно вылетает из моего рта, но в действительности от знакомого голоса голоса из детства напряжение моментально спадает, все опасения (достаточно ли хорошо я одета? не переборщила ли с макияжем? от меня приятно пахнет?) отходят на второй план.
Мама бойко шагает нам навстречу против течения толпы, махает руками и широко улыбается. Совсем не изменилась. Мы не виделись год или чуть больше, а мне кажется, будто с момента нашего последнего свидания минуло пару дней.
Милая моя, родная, сказочная!
От ее слов я таю, как сахарная принцесса на солнце.
Лиля выпускает ладонь, предугадывая мой следующий шаг долгие, долгие объятия. От мамы пахнет ее бесконечными дорогами и насыщенной приключениями жизнью, обновками, пряностями и летом, которое в Европе давно уже наступило. Я не знаю, о чем заговорить с ней, потому что все мысли вдруг куда-то разбегаются, а в горле предательский ком. Вот только мама спасает ситуацию, за словом в карман она никогда не лезет.
Ох, девочка моя! Какая же ты взрослая стала! Не могу поверить, что ты больше не моя маленькая крошечка!
Мама ослабляет объятия, и я украдкой смахиваю проступившие слезы. Она берет меня за плечи и заглядывает в лицо.
Красавица!
В ее голосе чувствуется нежность, неподдельная материнская любовь хлещет через край. Невзначай она замечает:
А какой у тебя животик! Папа говорил мне, что прошло шесть месяцев, но я никак не ожидала
Уже семь, мам, поправляю я, скромно улыбаясь, и вся покрываюсь красными пятнами; но кое-что из ее слов заботит меня больше остального: Ты сказала папа?..
Но она перебивает:
Уже седьмой! Как быстро время летит! А еще недавно, казалось, я сама вынашивала мою девочку
Она поправляет волосы на моем плече, а я никак не могу заставить себя убрать с ее обнаженных локотков руки; только так, касаясь мамы, мне удается поверить в реальность происходящего.
Вы с папой все еще в ссоре?
У меня сжимается сердце от ее вопроса. Благо, отвечать не приходится все и так понятно по выражению моего лица.
Ну, ничего, все еще наладится, дочурка!
И я верю ей. Мамы ведь не врут своим детям.
А это, конечно же, наша Лиля. Здравствуй, Лиля!
Мама смотрит мне за спину, кивает, и по отсутствию каких-либо звуков я догадываюсь, что Лиля привычным образом поздоровалась поднятой вверх ладонью.
Ты еще краше, чем Майка когда-то рассказывала! Как моя девочка себя ведет, а? Не сильно капризничает? Она и до беременности не шибко ангелом была, а сейчас так поди
Ну, ма-ам, протягиваю, демонстрируя обиженную гримасу.
Что вы, Любовь Александровна, Майя замечательная, дает тактичный ответ моя соседка, отчего теплая волна смешанного со смущением удовольствия проносится по моему телу.
Мы отправляемся в город пешком, не прибегая к помощи общественного транспорта, и всю дорогу я продолжаю держать маму за руку, как первоклашка в день «линейки». Теперь у меня есть возможность получше ее рассмотреть, пока Лиля покорно и безропотно берет на себя удар из маминых бесконечных историй про поездки по всему свету. Светлые мамины волосы уложены в аккуратное каре. Возможно, цвет стал немного холоднее видимо, сменила краску. И определенно потеряла в весе (лицо выглядит у́же, руки на ощупь тоньше), может даже стала чуточку ниже (на каблуках она одного со мной роста, а я сама невысокая), но не постарела ни на секунду. Не только за прошедшее время в разлуке со мной; дело в том, что после определенного дня рождения мама как будто и вовсе перестала меняться.
Я сильнее сжимаю ее руку и прислоняюсь плечом к плечу. И лишь теперь обращаю внимание:
Мам, ты налегке? А где чемодан?
Она замолкает на полуслове и бросает взгляд на свою сумочку (другого багажа при ней нет).
Ой, ну что ты, дорогая, разве даме вроде меня полагается тащить за собой чемодан, даже если он набит драгоценными камнями и коктейльными платьями? Пока при мне нет мужчины, большего багажа, чем ручная кладь, ты у меня не увидишь.
И она смеется заливисто и звонко, как всегда. А мне и в голову не приходит, что мама приехала налегке, потому как не планирует задержаться у нас даже на сутки
и вот я бросаю букет Пьеру в лицо со словами «Убирайся к своей тренерше по дайвингу с четвертым размером, если тело в костюме для погружения способно тронуть твой ум больше, чем необъятная вселенная внутри меня!» Вот так-то!
Какая точная цитата Но по-моему, вы писали про Махди, замечает Лиля.
Каким-то чудом ей удается сохранить ниточку между всеми частями раздробленного маминого рассказа.
Махди? О, эта песенка давно уже спета! отмахивается мама. После того, как он меня бросил, я повстречала Пьера собственно, там же, в Париже. Или я сперва повстречала его, а уже потом Неважно! А где я писала?
Мы получили письмо.
Ах, письмо! Я отправила его больше месяца назад.
Ты не поставила дату, мам.
Ну, милая, а печать на лицевой стороне конверта тебе зачем? Там как раз все указано, и не нужно тратить чернила на какие-то даты. Ты же знаешь, я не люблю все эти ваши числа! Она брезгливо кривит лицо. Какая разница, какой сегодня день, какой год? Это все неважно! Важнее то, что мы с вами сейчас О! Книжный магазинчик! Обожаю книжные магазинчики!
Мамино настроение вновь становится приподнятым. Такие резкие перемены немного настораживают, но я не подаю вида не желаю портить нашу встречу.
Заглянем? Конечно, заглянем, куда нам торопиться!
Мама дергает за ручку раньше, чем получает наше с Лилей согласие, а я и вовсе с тоской вспоминаю оставшийся дома обед, по которому уже успела соскучиться.
Какую литературу вы ей читаете? спрашивает мама так же громко и задорно, как разговаривала на улице, отчего на нас оборачиваются немногочисленные посетители магазина.
Мам, это мальчик.
Ох, простите! Почему-то была уверена, что у меня внучка. В нашей родословной уже поколений пять мальчишек не рождалось.
Она направляется к полкам с детскими книжками большими, яркими и крайне тонкими. Берет одну, листает.
Ну, так что?
Я не тороплюсь с ответом.
Ну
«Маленького принца», например, в очередной раз выручает Лиля и помимо всего прочего берет на себя неблагосклонную мамину реакцию.
Ой, как нехорошо, отзывается та, внезапно понизив голос. Вы что, хотите, чтобы он вырос отсталым? Или, что еще хуже кхмголубым?
Мама, ты что! ужасаюсь я. Как это вообще связано?
А что? Вы вникали в суть сего «шедевра»? Оно как минимум девчачье, а как максимум написано для отстающих в развитии детей.
Лиля пробует заступиться:
Во-первых, оно написано и для взрослых в том числе. А во-вторых, мы с Майей не думаем, что книги стоит делить на девичьи и
Нет! Моему внуку просто жизненно необходимы порядочные сказки! Да, мой сладкий?
Мама наклоняется к моему животу и, широко улыбаясь, касается его длинным накрашенным ногтем. Мне тоже приходится улыбаться, хотя радости внутри все меньше и меньше.