Янга Акулова
ГородВороН. Часть II дилогии
О книге
Если не хочешь потеряться в пространстве, главное знать в полёте куда летишь, а не откуда
Как путник,
озябший на ветру,
у встречного
спрашивает дорогу,
так, только так
с тобой говорил я.
Исикава Такубоку
Загрузить
С высокими домами вечно так находишь их на том же месте, где оставил. Постоянство по умолчанию. Неизменность. Низменность: все-то понизу, изо дня в день, у подножия громад, прямоугольных до «Чтоб она перевернулась, эта перпенди угольность!» Счастье, если кто-нибудь пробьётся, найдет-таки дорогу к твоему строению .
Но вся эта геометрия ничто, если ты сходишь с ума от радости, хотя никто и не приходил ещё. То есть приходил, но не через дверь
Кажется Я уже слышала этот голос раньше.
Именно его.
Когда? Во сне?
В каком ещё сне? Ну да, был один перед тем. Странноватый, без определённой картинки. Не столько изображения в нем, сколько чувства. Кто-то невидимый был там внутри до подозрительного благонамеренный. Придёшь к нему: «Вот радость у меня, или вот беда», и он не пошлёт тебя. Чувство друга. Редкое, почти как само счастье. А главное, и потом, после сна, чувство это никуда не делось, наоборот вжилось накрепко. Остаться опять без него ну нет!
С ним ходить, даже на работу не ходить, а летать, переполненной, но лёгкой. Ни оков, ни боязни высоты, ни вообще никаких боязней как у той, что «может двигать собой».
Где он, этот друг, что он ни с каким Яндексом тогда было не разобрать. И это нисколько не мешало тайно, про себя, кайфовать невидимым ни для одной живой души кайфом. И стойким до смайликов идиотских.
Но теперь-то уже не сон! Не поздним еще вечером, наяву вот так мы и говорили.
Кажется, я уже слышала
этот голос раньше? он.
Да.
Даже не слышала, а знала. Как лес знает про траву, что есть она у него, даже под самой мёртвой толщей снега.
Первый звонок не школьный, а телефонный. Его первый звонок подделался под самый обычный. Жиденько заблеял в прихожей только вошла, как следует не вдвинулась в свою конуру. Поднесла трубку тот самый, благонамеренный из сна.
Ну, з д р а в с т в у й! голос-улыбка, радостно-печальный. Впервые долетевший чёрте откуда. И свой в доску.
Дыхание перехватило, и как с горы не остановиться вынесло на незнакомую трассу голос А голос Б. Хоть и не верилось в первые секунды.
Тысячи километров какой дурак это придумал? Ну да, он живёт за горами, на другом конце страны. Но слышно же дыхание на стекле из лбда прожгло бы кружок. И знал он про всякое обо мне. Про подозрительные деревья, что растут под моим окном. Про ожидание, затянувшееся, считай петлёй, про оперу «Тоска» немую оперу, без сюжета, без декораций хоть с низкого старта от неё.
А ему ничего не стоит взять за руку и вывести туда, где совсем другая музыка.
Вот это разговор! Если бы все люди так разговаривали, вопрос «Есть ли счастье?» даже не возникал бы.
Пластмассовая трубка, сделав свое дело, залегает в свою траншею, как ни в чём не бывало. Ей хоть бы что! И всем этим вешалкам и обоям вокруг, и всему дому, и улице Да что с них взять, они же глухие от рождения!
Ладно. Я спокойна наиспокойнейшим знанием учёного-астронома: на смену ночи приходит день. А птица, влетевшая сюда телефонной трелью, далеко не улетела. Что там у неё на уме? Всё равно, лишь бы не исчезала. Этот стоячий воздух, без биения, без крыльев это ж задых какой-то, а не воздух!
Дальше чао, тишина! Ещё чуть-чуть, и оглохла бы от неё.
Лучше оглохнуть от стука колес? Он для того и придуман, чтобы мысли не знали покоя, а прыгали бы как попало с одного на другое. Вот какая связь между голосом и поездом? Так прямая. Из-за него-то и случилась измена вековому стационару в пользу дома на колесах.
Можно ли было, вообще, так отдаваться какому-то голосу? Воздуху, в сущности Мы в-дыхаем воздух, вы-дыхаем слова.
Воздух, переданный по воздуху с помощью электричества, с быстротой хорошего яда проникает в мозг, в кровь, подчиняя себе без остатка. Провода, впитавшие в себя голос, несут его с рая на край А горы, а темнота, а холод и ветер? А он доходит без единой царапины, с миллионом оттенков грусти, удивления Как провода могут передать улыбку?
А ещё и вовсе без проводов
Вывод только один: всё это просто невозможно. Каждый разговор по телефону специально подготовленная акция, фокус, с элементами колдовства. И он, на другом конце провода, про то же:
Ты что, не знаешь, для кого были изобретены телефоны? Для двух людей. Для меня и для тебя. Остальные примазались.
И по инерции продолжают кивать на электричество. Раз они такие умные пусть объяснят, к кому я только не приставала. Не спрашивала разве что у едущих в метро. Нелепость ответов умиляла! Детский лепет про положительные и отрицательные заряды а заряжал-то кто?!
Есть одна догадка, без доказательства, правда. Бывают такие деревья магнитофонные, которые создают особое магнитное поле. В него-то и притягивается разное непонятное. И телефонные звонки тоже.
«Электричество? Какой дурак этого не знает!» тоже ответ. Вот никакой дурак этого и не знает. И даже не догадывается, что не знает.
Если кто хоть немного и приблизился к разгадке, так это не инженеры и не главные менеджеры, а совсем наоборот музыканты. По крайней мере, один из них. Всего за несколько часов до отправления поезда ОТТУДА всё-таки удалось заполучить ответ. От Демиана, лучшего из друзей, отмеченного роком. На днях как раз одну песню сочинил специально для меня. Когда её слушала в первый раз, рыдала в голос от красоты. Такая песня. Всё собиралась забрать кассету с ней, собралась в последний день.
Обидеть рок-музыканта не трудно: заставь его работать, пусть даже в магазине музыкальных инструментов. Изо дня в день таскаться на службу вольному гражданину глобальной рок-державы?!
Да когда Дем шагает по обыкновенной улице в своих китайских кедах, и ветер треплет его волосы, как какой-нибудь боливийский революционный стяг свобода от него, как хорошее пиво, бурля и пенясь, брызжет во все стороны, задевая и вас. Только ветер ему и брат Но не хозяин магазина (даже если он из числа фанатов).
Как вообще могла зародиться, а затем проистекать трудовая деятельность человека, не умеющего держать в руках ничего, кроме гитары (ну, да, может, девушек)? Не Демиан, а сплошной «Материальный ущерб» чем, говорит, не название для группы? И ради чего ходить на работу? Ради детской надежды быть за это укутанным перед сном заботливым одеялом когда ненароком достанет ветрило.
Что-то он напутал, объясняя, где находится его работа. Искать пришлось долго. Найдя наконец магазин, не нашла работающего в нём. Он где-то шлялся, потом пришёл, видоизменённый до незнакомости: с волосами что-то.
Чё за дела, а где усы?
Демиан весомо и даже назидательно, совсем как научный сотрудник или священник, с высоты своего немаленького роста:
Надо думать, сейчас уже у входа в Северный Ледовитый океан.
?
Ну, я же брился над раковиной
«А-а. Это значит труба, река Ну да»
Потом ещё покалякали о том о сём, потом помчалась дальше сломя голову, опаздывая везде и комкая всё, что еще намечалось для выполнения заведомо невыполнимого в тот последний день. Вечером звонок: «Знаешь, где кассета?» Дьявол! Так и осталась у него на столе!
Он притопал сам чуть ни ночью, и даже хорошо, что так. Потому что редкостно душевно мы посидели напоследок. Хоть и без гитары просто разговаривали. На полу, привалившись спинами к дивану, и даже не потому, что в результате сборов он был непроходимо завален горами непонятно откуда взявшегося тряпья. С музыкантами, так получается, лучше всего сидеть на полу. Сели немножко, как в машину такую, с открытым верхом. Можно головой вертеть в разные стороны, курить
У меня сейчас Ну, чума просто. Знаешь, как я люблю Ирку!